формы, то поправляла воротничок, то прикусывала нижнюю губу, отчего та уже порядком припухла. Ни дать ни взять девица на выданье, только вот время девичьих влюбленностей у нее должно было состояться лет этак десять назад. Неужто оттаяла?

Голословное утверждение от него Ви точно не примет, тут требуется кто-то с более тяжеловесным авторитетом, и Март принял соломоново решение: пусть сама выберет удобную ей правду.

— Пошли. Я знаю, кто тебе поможет.

Ви беспрекословно потянулась за ним, задумчивая и молчаливая, а Март, отведя девушку через коридор из одного кабинета в другой, робко постучал в дверь. Та отъехала, предъявив сидящего у Тайвина за столом и жадно пожирающего глазами его заметки Санникова. Разве координатор от Всемирной ассоциации наук мог упустить такой случай — безнаказанно и абсолютно легально покопаться в разработках штатного гения? На его присутствие Март и рассчитывал.

— Александр Николаевич!

— Да, молодой человек? — с интересом поднял голову от записей Санников.

— Тут вот нам консультация ваша нужна.

— Какого рода?

— Да вот Ви думает, что ей нужен медосмотр, но к медикам идти не хочет. Вы же можете хотя бы предположить…

— Вообще я по специальности эпигенетик. Так, к общему сведению. Да, я знаю биологию, в том числе и биологию человека, но врача вам не заменю. Впрочем, разве что, случай вполне ординарный. Расскажите, что с вами, э-э-э…

— Виолетта, — представилась оперативница.

— Виолетта, прекрасно, — кивнул ей Санников. — Александр, для очаровательной барышни — просто Лекс. Приступим к сбору анамнеза. Что вас беспокоит, юная леди?

Виолетта немножко исподлобья посмотрела на Марта, плотно сжавшего губы в попытке не дать прорваться саркастической ухмылке, на Санникова, склонившего голову и поглядывающего на нее хитрыми серыми с прозеленью глазами, и решилась:

— Мне кажется, у меня аллергия на работу.

Санников откинулся в кресле назад, удивленный донельзя, а Март едва не прыснул, но вовремя сдержался.

— Любой вывод в науке, милочка, основан на рациональном мышлении, должен быть подкреплен теоретическими исследованиями по проблематике вопроса, должен иметь предположительную причину, подтвержден валидными методиками и проверен эмпирическим путем, то есть на собственной практике. И что же сподвигло вас, мисс, сделать столь скоропалительные и далекоидущие выводы?

Виолетта надулась, но ответила четко и по существу:

— Я, Александр Николаевич, когда прихожу на работу, испытываю спектр неприятных ощущений.

— И в чем же они заключаются, прекрасное видение?

Виолетта вспыхнула, но сдержалась:

— Когда я захожу в офис, у меня темнеет в глазах, хочется убежать, сердце бьется как сумасшедшее и такое чувство где-то в районе…

— Солнечного сплетения?

— Именно. А как вы…

— Радость моя, симптоматика очень показательная. Рассказать, что с вами происходит?

Ви нахмурилась, подспудно подозревая подвох, но с недоверием спросила:

— И что же?

— Для начала проведем один тест. Если вы не против.

— Я… Хорошо, я не против, — не стала сопротивляться Виолетта.

Санников достал откуда-то из-за пазухи голопланшет, немного над ним поколдовал и проинструктировал:

— Вы первый раз зашли в офис. Вы видите потенциальных сослуживцев. Ваши действия?

На планшете высветилась знакомая доброй половине человечества фотография доблестных первопроходцев, к которым Санников на скорую руку накидал варианты для каждого: поздороваться, представиться, рассказать о себе, игнорировать, пожать руку, свой вариант. На альтернативном варианте Ви запнулась, но быстро распределила интересы. На Красном ее пальцы, дрогнув, споткнулись, выбрав вариант оперативника проигнорировать. Лекс, от которого не укрылась ее реакция, с понимающей усмешкой глянул на Марта, и тому не оставалось ничего, кроме как поверх головы Ви искривить левым углом губ усмешку и легким кивком обозначить подтверждение гипотезы. Санников понимающе моргнул и констатировал:

— Милая моя, диагноз поставлен и обжалованию не подлежит. Мартин, скажите, вы давно с барышней знакомы?

— Достаточно, — кивнул астродесантник.

— С ней сие впервые?

— Да. — Март ни секунды не сомневался.

Санников поджал губы в скорбно-ехидном жесте и резюмировал:

— Dura amor, sed amor.

— Простите? — Виолетта не поняла, но эпигенетик снизошел до пояснения:

— Немного перефразировал известную фразу. Любовь сурова, но это любовь. Погрешил немного, конечно, против грамматики латинского языка, вы уж простите, но ситуация представляется мне вполне однозначной. Вы влюблены.

— Что за чушь! — вспылила было Ви, но осеклась, задумавшись. Санников, внимательно за ней наблюдавший, подвел итог:

— Такова суровая правда жизни, юная леди. Мы все когда-то попадаем в ловушку влюбленности, но сделаете ли вы ее настоящей историей любви или иллюзорным подобием — решать только вам.

Ви было взъершилась, но тут сработал сигнал вызова на дежурном пульте, и стажеры, наскоро попрощавшись с ученым, спешно покинули научный отдел. Дэйл по-прежнему спал: никак не мог нагнать норму сна после конференции и последовавшего за ней профилактического щелчка по задранному носу от Честера. А над пультом на проекции колонии яркой красной пульсацией исходил вызов из