них не знала Лиза. И эти люди стояли и просили ее, убеждали и спокойно ждали, когда до нее дойдет, хотя где-то на окраине уже ревели моторы, лязгали гусеницы и били танковые пушки фашистов. Лизе вдруг стало стыдно, но и спокойно. Так бывает, когда наконец оказываешься среди сильных, уверенных людей и вдруг понимаешь, что тебе уже не надо принимать решения.

Сдержав улыбку, Лиза ловко поднесла руку к форменной мягкой фуражке, коротко ответила «есть» и, повернувшись, побежала к грузовикам. Она строго посмотрела на водителей, которые топтались возле машин, и приказала:

— Быстро за руль! Ждать приказа!

Прорыва танков с этого направления никто не ждал. Видимо, танковая группа с мотопехотой в последний момент изменили направление и рванули к Луковицам. Значит, немцы знали, что Тито был здесь, только вот опоздали всего на два с половиной часа. «Только бы маршал прорвался, только бы он проскочил в сторону Дрвара», — думал Шелестов, глядя в бинокль.

Он насчитал двенадцать танков и десяток бронетранспортеров с пехотой, которые выкатывались из-за холма и разворачивались в атакующую цепь. Танковые пушки уже открыли огонь и били по окраинам поселка, разнося по бревнышкам подозрительные дома и сараи, разметывая взрывами стога сена в поле на своем пути. С бронетранспортеров почти беспрерывно били пулеметы.

— Не проскочить! — пытаясь перекричать шум начавшегося боя, крикнул Шелестов Буторину. — Можно попробовать отойти назад и поискать дорогу на восток, а потом снова повернуть на северо-запад.

— Я боюсь, что они не просто в лоб пошли, — покачал Виктор головой. — Я бы на их месте сгруппировался за этим холмом и ударил с двух сторон. И отсюда, и вон с той стороны, из-за лесочка. А сил у югославов тут не очень много. Видел только три противотанковых орудия.

Три орудия югославы вытащили на окраину поселка, успев замаскировать их. Подпустив фашистов на восемьсот метров, артиллеристы открыли огонь. Букин, наблюдавший вместе со всеми за боем, похвалил повстанцев:

— Молодцы, пушкари! О, два уже подожгли!

Но долго хвалить не пришлось, ответным огнем немцы почти сразу уничтожили одно орудие. Взрыв — и в рассеивающемся дыму стало видно опрокинутое орудие, вращающееся колесо, дымящуюся воронку и разбросанные тела артиллеристов. Один отползал, протягивая вперед руку. За ним по земле тащилась полуоторванная нога. Девушка в белой косынке бросилась к раненому, но тут уже угодила под пулеметную очередь. Она упала возле солдата и замерла. Солдат тоже уже не шевелился. Орудия били не переставая. Теперь уже пять танков замерли перед поселком. Фашистские бронированные машины сбавили скорость, пропуская вперед бронетранспортеры. Открыв задние борта, те стали высаживать пехоту. Солдаты в серых мундирах выскакивали и сразу разбегались в разные стороны, вытягиваясь в цепь. Они на ходу открыли огонь из карабинов. С окраины недружно отвечали автоматы и два пулемета югославов. Танки стали бить, изменив прицел. Снаряды рвались за спинами обороняющихся, загорелись несколько домов, все вокруг стало застилать дымом.

Справа пронеслась упряжка, тащившая еще одно орудие, но тут же перед ней взорвался снаряд. Одна лошадь упала и стала истошно ржать, дергая окровавленными ногами. Вторая лошадь, порвав постромки, унеслась назад за дома. Четверо артиллеристов были убиты и ранены. Букин выругался и вскочил было на ноги. Но потом оглянулся на Шелестова и снова лег рядом на землю, в бешенстве кусая губы. Максим мгновенно принял решение.

— Старшина! Командуй! Ставьте орудие на колеса, Борис, беги назад к штабу, гони сюда грузовик.

— Вон туда, — указал рукой обрадовавшийся Букин. — За дымом проскочим за домами вправо. Там овражек неглубокий, а через него дорога плавно уходит вниз. Там поставим пушку, и как в окопчике будем. И машину спрячем в балке ниже…

— Годится! — согласился Шелестов. — Действуй, Василий Иванович!

Грузовик подъехал задом с опущенным бортом. Пока одни пытались прицепить пушку, чтобы взять ее на буксир, другие составляли в кузов ящики со снарядами. Букин подбежал к Шелестову и козырнул:

— Готово, товарищ подполковник, орудие готово!

— Вперед, старшина! На позицию, и сразу огонь. Мы будем прикрывать от вражеской пехоты и подносить снаряды.

Когда все забрались в кузов, а Букин сел в кабину рядом с водителем-югославом, машина тронулась и полетела по улице вдоль домов на север. Туда, где начиналась балка, уходящая своими крыльями к речушке. Оттуда танков ждать не стоило, не пройдут они там. Немцы выбрали самый простой и легкий путь. И самый быстрый. Через несколько минут Шелестов понял, что старшина изменил план. И сделал это вовремя. Слишком открытое место, и машина, которая тащит за собой пушку, сразу бросится немцам в глаза. Разведчики даже не успеют ее отсоединить, как попадут под огонь танков.

Букин остановил машину за крайним домом и велел развернуться. Он выскочил из кабины и крикнул: «К машине! Все к орудию!» Отцепив пушку, Букин с Крыловым уперлись руками в щиток, Буторин и Коган подхватили станины и покатили пушку к началу овражка. Сосновский с Шелестовым взяли на плечо по ящику со снарядами и побежали за товарищами. Глазомер не подвел старшину. Они развернули пушку поперек дороги как раз в том месте, где над краем балки виднелся только ее щиток. Ствол орудия находился близко к земле. Бойцы застопорили станины, а Букин уже припал к наглазнику прицела и начал бешено вращать рукоятки.

— Заряжай бронебойным!

Крылов тут же подбежал со снарядом. Все присели и стали ждать. И вот раздался возглас Букина «выстрел!», и противотанковое орудие рявкнуло. Крылов тут же поспешил с новым снарядом. Шелестов увидел, как пыхнуло огнем на боковой поверхности башни переднего танка. Тут же вспучился сизый шар дыма, и машина стала останавливаться. Языки пламени стали выбиваться из-под люка из пробоины в борту. Второй выстрел, и снаряд угодил другому танку в моторный отсек. Тут же взметнулись языки пламени. Открылись люки, и танкисты стали поспешно покидать подбитую машину. Разведчики схватились за автоматы. Несколько очередей, и один танкист повис, по пояс высунувшись из люка. Второй упал возле гусениц танка. Третий, извиваясь ужом, заполз куда-то за машину и исчез и вида.

В поле уже горели восемь танков. Оставшиеся четыре медленно, огрызаясь выстрелами из пушек, отползали назад к холму. Перед позициями югославов шла перестрелка. Немцы перебежками приближались, бронетранспортеры поливали пулеметным огнем позиции обороняющихся. Оставшиеся два орудия подбили уже три бронетранспортера.

— Осколочный! — нетерпеливо крикнул Букин.

Федор Крылов, больше других понимавший в маркировке снарядов, зарядил осколочным. Снова крик «выстрел!», и орудие рявкнуло, выплевывая смертоносный снаряд.

С грохотом ударилась в броневой щиток орудия пулеметная очередь.

Букин пригнулся у прицела. Разведчики открыли огонь из автоматов, увидев, что два