Во дворце жили лучше, чем везде, где я успела побывать. Пусть роскошь была не новая, видно, что купленная в хорошие время, зато за ней ухаживали и стол не пустовал. Я отстранено наблюдала за слугами, расставляющими тарелки и старалась не глазеть на Мейрика. Если Маринка почти все время спала, лишь изредка открывая глаза — скорее всего восстанавливается после превращения, то сын князя активно пытался вернуться к прежней жизни, не собираясь соглашаться на хвостатый образ жизни.

— Вы сказали, что у вас есть старший сын, — обратилась я к Гансу, когда он утолил первый голод, а его сын перестал пытаться поесть как человек и с гордым видом покинул столовую. — Я бы хотела с ним познакомиться.

Вряд ли отец расскажет всю правду про сына, а вот его брат, который отставал в борьбе за власть, может и поделиться накипевшим.

— Он редко появляется в нашем обществе, — немного заторможенно отозвался князь. — Но если вам будет угодно, я прикажу ему встретиться с вами.

— Думаю, я сама могу к нему прийти, если мне покажут дорогу, — ослепительно улыбнулась.

Вряд ли со мной будут откровенничать после приказа.

Ужин прошел тихо. Князь рассказывал о своих владениях в основном хорошее, даже не жаловался на тяжелое время. А я любовалась мужчиной. Он молодел прямо на глазах. Не то, чтобы исчезли седина и морщины, но от Ганса веяло силой и бодростью. И это было приятно. А ещё я убедилась, что поступила правильно, практически вернув Ганса к жизни. Он действительно хороший князь, а мне выброс магии только добавил спокойствия. Не придется искать уединения в неподходящий момент на чужой территории.

Своя комната, ванна, одежда, улыбчивые лисички, готовые услужить в любой мелочи — князь сделал все, чтобы мне не захотелось двигаться дальше. Он не давил, не ограничивал меня, как это пытался сделать Мейрик, но опомнилась я только на вторые сутки. У меня мужья скоро будут в столице, а я не только про нового шэса ничего не узнала, но и про другие княжества. Хотя я уверена, князь может щедро поделиться информацией. Лёгкое платье, красивая прическа, туфельки с острыми носами и небольшими каблуками — смотрела на себя в зеркало и понимала, что я семнадцатилетняя с удовольствием окунулась бы в знакомый комфорт и позволила какому-нибудь мужчине обо всем позаботиться. Это уже потом повзрослев и хлебнув несколько раз горькую чашу до дна, я была согласна просто на заботу, комфорт бы сама организовала. Маринка, решив устроить мою жизнь, ошиблась лишь в одном. Я изменилась. Я готова променять красивую одежду на запылившиеся штаны, мягкую кровать на тонкое одеяло на земле, а золотую клетку на свободное передвижение по миру. И я докажу Мейрику, что есть вещи важнее обогащения столицы и княжеского рода, даже если он этого не хочет.

— Проводите меня к старшему сыну князя, — был первый мой приказ, когда я вышла из комнаты.

Планы на этот день были грандиозные, и я не думаю, что встреча с тем, кто не особо интересовался здоровьем отца и княжества, может затянуться.

Стражники молча повиновались. В отличие от комнат князя и Мейрика, покои Анджело находились далеко от моих. Мы шли уже около получаса и я перестала сдерживать удивление. Даже напряглась, когда в одном из коридоров мы воспользовались неприметной дверью, явно ведущей в потайной коридор, прошли несколько поворотов и стали спускаться по лестнице. Мелькнула паническая мысль, что мышеловка захлопнулась и ведут меня не иначе, как в подземелье. Пришлось отвесить себе мысленный подзатыльник и напомнить, что я вместилище Великого духа. Но подземелье… Оно действительно было.

Большое, мрачное с горящими под потолками факелами оно внушало ужас. Мне кажется, я даже несколько камер успела заметить, пока стражники быстрым шагом вели меня дальше. Чем же так старший сын князю не угодил, что его сюда сослали? Но все вопросы отпали сами, когда миновав очередной поворот, мы прошли через дубовую двустворную дверь и оказались в светлом просторном холле. Здесь было тихо и уютно. То, что первенец Ганса настолько любит тишину, что окопался в таком месте было странным. Ещё удивительнее было увидеть множество картин, развешанных на стенах. Пейзажи, портреты и что-то совсем не понятное, похожее на обыкновенную мазню, висели повсюду. Было у меня как-то неудачное свидение в картинной галерее, и вот сейчас ощущения у меня те же. Красиво, но совершенно не понятно для человека далёкого от искусства. Зато дышать стало легче, воздух здесь был намного чище. Не удивлюсь, если где-то здесь есть нормальный вход, а меня просто пугали своеобразной экскурсией по дворцу. Ну или после жутких картин местное художество должно было привести в восторг.

Стражники подробно рассказали как пройти до покоев Анджело и замерли. Не велено им видете ли ступать на территорию старшего сына князя. Я лишь подала плечами, решив, что у богатых свои причуды. Нравится этому лису одиночество и ограниченный круг лиц — его право. И вообще не так страшен черт, так что вперёд с расправленными плечами и гордо поднятой головой. Сама не знаю, что именно вело меня сюда, когда я могла распросить слуг и по их ответам дать первоначальную оценку Мейрику. Хвосты и те вели себя тихо.

Тем не менее я пересекла холл, прошла через вереницу дверей и замерла, вдыхая запах краски. В этой комнате все было иначе. Отсутствовал блеск, порядок и некая возвышенность, которая почудилилась в холле. Зато разбросанные и разлитые краски на полу, испачканные кисточки и странная парочка у окна присутствовали. Я так и замерла с открытым ртом и широко распахнутыми глазами.

Анджело рисовал.

Правда вместо холста у него была обнаженная лисичка, игриво хлопающая ресницами, но это же мелочи, правда? И черт был не страшен, даже красив. Вдохновленный такой, щедро размазываюший краски на голой девушке. Копыт и хвоста не было, только небольшие черные рожки… Не сразу я смогла оторвать взгляд и оглядеться. Уже потом обнаружила на одном из столов несколько шляп, которые видимо рожки и прикрывают, когда старший сын князя выходит на люди. Стали понятны и слова Ганса о том, что Анджело не примут, хоть он и старший, и почему он тайно оберегает залетных демонов. И похоже, этот наследник был даже не в курсе самочувствия отца. Кажется, его вообще ничего, кроме красок, не интересует.

Я кашлянула, но внимания не добилась. Пришлось вернуться к двери, громко хлопнуть и… Произошли удивительные изменения.

Кисточка выпала из рук Анджело, сам он метнулся к оставленным на столе шляпам. Лисичка ойкнула, заметалась в поисках одежды, потом осознала, кто именно пришел и буквально рухнула ниц. Это был даже не поклон, а какое-то ползание по полу.

Видимо, рисования на лисичках программой предусмотрено не было.

Анджело выругался, бросился к своему «холсту», оценивая потери, потом обернулся посмотреть, кто испортил ему работу и замер. Я тоже замерла рассматривая черные кудри упавшие на лицо, до боли знакомые звёздочки в темных глазах, сердито поджатые губы. А потом раздалось его тихое протяжное «о». В глазах зажегся какой-то фанатичный огонь. И прежде чем я сделала шаг назад, Анджело успел обхватить мое лицо ладонями и выдохнуть всего одно слово.