а пробелы, оставленные журналистами, заполнил Энлэй. Ему не обязательно было знать все о пациентах, особенно тех, с кем он не работал. Однако то, что он знал, Олю даже не удивило.

В отличие от Дерека Ву Виктор не собирался прощаться с жизнью – он жизнью наслаждался! Да и как же иначе? Он был молод, красив и богат. Родители считали, что мальчику позволительно развлекаться лет до тридцати, поэтому не спешили подталкивать его к учебе или работе. Ну а Виктор решил не отказываться от настолько щедрого предложения.

Он не был наивен и не считал, что после тридцати все волшебным образом наладится само собой. Так что в университет он все-таки поступил, однако о чем-то столь скучном, как работа, даже не задумывался. Его внимание разделялось между учебой и вечеринками, время на полноценный отдых находилось очень редко.

Он не думал, что это однажды станет проблемой. Большой беды и вовсе не ждал… Кто же ее ждет?

Однако именно такая мелочь, как недостаток сна, и подвела Виктора. Не наркотики. Не нарывающиеся на драку тусовщики, с которыми он периодически сталкивался. Он даже пьян не был! Именно поэтому сам сел за руль, возвращаясь домой из клуба. Виктор был уверен, что все под контролем, он и сам не заметил, как заснул.

Момент аварии он не запомнил, ему потом сказали, что он вылетел на встречную полосу. Его машина перевернулась и загорелась, он пришел в себя среди языков пламени. Запаниковал, задохнулся в дыму. Попытался выбраться сам, однако это не удалось. Потерял сознание – то ли от боли, то ли от удушья, сложно сказать… Да и какая разница? Он не рассуждал, умрет там или нет, он вообще ни о чем не успел подумать.

Его все-таки вытащили из машины живым, рядом оказались профессиональные спасатели. Очередная часть этой истории, где «повезло» и «не повезло», разделены очень тонкой чертой. Виктор остался в живых, но получил ожоги семидесяти процентов тела. Это тот уровень поражения, при котором врачи долгое время ничего не обещают родным пострадавшего.

Однако в мире живых Виктор все-таки задержался, просто он теперь не был похож на себя прежнего. Оля ведь нашла его фотографии до катастрофы. Он был не просто ухоженным мажором, он и правда отличался яркой внешностью. Острые черты, бледная кожа, горящие карие глаза, черные брови вразлет, темные кудри… Вот какое лицо много лет смотрело на него из зеркала. Теперь от этого лица ничего не осталось – в самом печальном, буквальном смысле.

Жить дальше он бы не смог, пересадка лица стала не эстетической, а вполне объективной необходимостью. Его родители могли организовать это, перевезти сына в любую страну. Они дожидались, пока он достаточно окрепнет для дальнего путешествия, только и всего, – сама операция под вопрос не ставилась с тех пор, когда Виктор пришел в себя.

И вот когда они выбирали страну для проведения операции, поступило предложение от клиники Святой Розы. У предложения этого было сразу два преимущества. Во-первых, операцию готовы были провести бесплатно – и это стало немаловажным, ведь предыдущее лечение и реабилитация заметно подточили семейный бюджет. Родители по-прежнему были готовы добыть для Виктора любые деньги, но он сам не хотел их разорения. Во-вторых, здесь брались вернуть ему руки. В клинике не скрывали, что это эксперимент, который выгоден и им. Зато никаких подвохов: от медиков – ресурсы и донор, от пациента – согласие рискнуть всем.

И Виктор согласился, не тратя времени на лишние раздумья. Он понимал, что прежним уже не будет. Красавчик, наслаждавшийся жизнью в ночных клубах, сгорел в той аварии. Тот, кто занял его место, был вынужден бороться за то, что остальным людям достается по умолчанию. Виктору нужна была самостоятельная жизнь, без сиделок и нянек, – до этой планки он надеялся дотянуться.

Недавний мажор справлялся с собственной чудовищной судьбой с удивительным смирением. Конечно, Оля не была знакома с ним лично и впечатление вполне могло оказаться обманчивым. Но пока и рассказы Энлэя, и статьи в интернете указывали именно на такой тип личности. Виктор никогда не впадал в истерику, он старался заботиться о близких, насколько это вообще возможно. В редких интервью он никого не обвинял, он признавал, что сам виноват в аварии и очень рад, что никто больше серьезно не пострадал в тот день. Он никогда не говорил, что вряд ли одна ошибка, которую, увы, допускают тысячи водителей по всему миру каждый день, достойна такого наказания. Какой смысл жаловаться, если сожаления о прошлом ничего не изменят? Но то, что он ни секунды ни колебался, соглашаясь на возможную смерть, многое говорило о его истинном настроении.

Сейчас, спустя пару недель после операции, невозможно было сказать, как он станет выглядеть в дальнейшем. Пока что и лицо, и руки оставались неподвижными и скрывались под повязками. Однако Оля уже достаточно времени провела в этой клинике, чтобы понять: обычная человеческая внешность вряд ли будет ему доступна. Да, дела у него пойдут лучше, чем раньше – ведь раньше лица и вовсе не было! Однако ему придется смириться с тем, что чужая плоть долгие годы будет выглядеть очень необычно.

Виктор согласился принять гостей, и они устроились в креслах неподалеку от кровати. Оля знала, что Виктор сохранил в аварии оба глаза – это тоже считали чудом. Но сейчас разглядеть его взгляд за повязками не представлялось возможным.

– Здравствуйте, – сдержанно улыбнулась она. Изображать дебильное дружелюбие рядом со скованным бинтами человеком казалось неправильным. – Меня зовут Ольга Герасимова, я ваш переводчик.

– Приятно, – проскрежетал компьютер. Виктор, в отличие от Дерека, не мог набирать текст быстро, и любой ответ занимал куда больше времени. – Зачем?

– Вы хотите узнать, почему я здесь? – догадалась Оля.

– Да.

– Я понимаю, вы меня не звали… Но мне нужно спросить у вас кое-что важное. Дерек Ву… Вы ведь были с ним знакомы?

– Да.

– Вы знаете, что с ним случилось?

До Оли только сейчас дошло, что от Виктора, восстанавливающегося после операции, могли скрыть страшную правду. И что тогда? Как объяснить, что человек, который, возможно, был его другом, погиб, да еще так чудовищно и непонятно?

Впрочем, очень быстро выяснилось, что здешний персонал сентиментальностью не отличался и уже выложил пациенту свежие новости.

– Да, – только и ответил Виктор.

– Вы… вы верите, что он мог покончить с собой?

Энлэй, все это время остававшийся равнодушным, резко повернулся в ее сторону. Хотя Оля в этот момент наблюдала за Виктором, движение своего спутника уловила лишь боковым зрением. Возможно, ей показалось, ведь разговор