движение, в том виде, в каком оно вырисовывается в 1987 году, похоже на то, что Норберт Элиас назвал двухуровневой игрой олигархического типа, в которой «все игроки остаются взаимозависимыми, но уже не играют друг с другом напрямую»[163]. На нижнем уровне находится совокупность клубов; на верхнем – «координирующие движение чиновники», монополизирующие доступ к игре c реформаторами партии. Легитимность акторов верхнего уровня основывается на их способности быть признанными некоторыми представителями власти в качестве приемлемых посредников, а клубами – в качестве легитимных организаторов и официальных представителей.

Те, кто составляют руководящее ядро (примерно 20 человек), обладают специфическими компетенциями и, благодаря своей близости к институциям, которые служат передаточным звеном для партийных реформаторов, занимают позиции, позволяющие им лучше других неформалов уловить смысл игры в формирующемся политическом поле. Этим доступом к ресурсам они обязаны прежде всего своему прошлому. Как объясняет Г. Павловский[164], политическое прошлое заранее обеспечивает высокую репутацию при входе в неформальное движение, а также место в руководящей группе. Обретаясь долгое время в местах сбора инакомыслящих в академической сфере или среди диссидентов, составляющие это ядро люди приобрели определенную политическую культуру, которая в момент Перестройки дает им преимущество во всех интеллектуальных дебатах. Они способны использовать это знание в научной среде, облекая его в подобающие формы. Умение вести дискуссии с участием светил Академии наук служит гарантией легитимности для некоторых лидеров «Перестройки», поскольку им удается сделать свой клуб популярным местом ораторских схваток, притягивающим требовательную аудиторию. По словам А. Фадина[165], «лидеры могли без страха противостоять таким людям, как Клямкин[166], тогда как отнюдь не все на это отваживались или были способны». У них есть не только достаточная компетентность, чтобы соревноваться с этими знаменитостями, но и настоящее стремление к этому. Эта возможность для них тем более ценна, что сами они – выходцы из научной среды, однако не занимают там столь высоких позиций, как приглашенные знаменитости; при этом они не испытывают никакого комплекса интеллектуальной неполноценности. И наконец, практическое знание, обретенное в диссидентском движении (публикации в самиздате и взаимодействие с властью) дает им дополнительное преимущество в конкуренции с менее опытными неформалами.

Доступ к руководящему ядру зависит не только от ресурсов, накопленных в прошлом. Важно еще оказаться в нужное время в нужном месте, а именно в 1986—1987 годах в пространстве взаимодействия Академии наук, партии или комсомола – и официальных клубов для «молодежи». Такая позиция позволяет некоторым лидерам «Перестройки» и КСИ контролировать доступ к институциональным ресурсам: залам заседаний в официальных учреждениях, личным отношениям с некоторыми инстанциями партии, каналам официальной коммуникации (научным публикациям, прессе). Вследствие концентрации административных ресурсов[167] сеть политических клубов, которая формируется вокруг «Перестройки» и КСИ (на начальном этапе их около десятка), принимает концентрическую форму. Что позволяет этим двум клубам осуществлять функции координации и представительства. Именно они организуют два больших всесоюзных слета неформалов в Москве в августе 1987 и в июне 1988 года, объединивших более полусотни клубов и получивших широкий общественный резонанс.

Активисты «нижнего» уровня вовлекаются в клубы несколько позднее. Одни приходят через те же сети, что и руководящее звено, но поскольку в этих сетях они уже находились на периферии, они не могут претендовать на доминирующие позиции в неформальном движении. Другие сначала перемещались между разными местами дебатов и примкнули к сети лишь после исторической встречи в августе 1987 года. У этих «припозднившихся», несмотря на их многочисленность, не хватает адекватных ресурсов. Они занимают «вспомогательные» позиции в центральных клубах (секретари клубов, редакторы бюллетеней, «протеже» лидеров) и руководящие места в клубах периферийных, находящихся под влиянием центральных. Это простые активисты.

Среди периферийных клубов можно назвать «Общину», «Заочный социально-политический клуб» (ЗСПК), «Демократию и гуманизм», «Гражданское достоинство», «Мемориал» и «Федерацию социалистических общественных клубов» (ФСОК). «Община» создана весной 1987 года студентами-историками Московского педагогического института имени Ленина (МГПИ) – изначально для того, чтобы выдвинуть предложение по изменению Устава комсомола накануне его XX Съезда в апреле 1987-го. В 1983—1985 годах ее лидеры (А. Исаев, А. Шубин, В. Губарев) организовали подпольные марксистские группы, а затем обратились к анархизму, откуда и возникло название «Община». В течение 1987 года клуб сближается с левым крылом КСИ («Социалистическая инициатива»). В ходе Встречи-диалога в августе 1987 года обе группы стали главными инициаторами создания «Федерации социалистических общественных клубов» (ФСОК). «Община» организует лекции по истории СССР для клубов старшеклассников и студентов. Ее члены участвуют также в научно-популярных лекциях общества «Знание» и публикуют бюллетень «Община», в котором они рассказывают об истории анархистского движения и его различных течений.

«Заочный социально-политический клуб» появляется в конце 1986 года, после публикации в «Комсомольской правде» письма А. Сухарева о советской экономике. Сотни ответов на письмо вдохновляют Сухарева на создание клуба, объединяющего людей, рассеянных по всей территории СССР. Первая его конференция организована в мае 1987 года в Москве, вторая – в августе 1987-го (в то же время, что и Информационная встреча-диалог) в Таганроге. Эта группа, позднее переименованная во «Всесоюзный социально-политический клуб» (ВСПК), состоит из трех фракций: социально-демократической, «центристской» (социалистической) и марксистско-ленинской; она вступает во ФСОК.

Семинар «Демократия и гуманизм» под руководством бывшей диссидентки В. Новодворской единственный во всем этом множестве клубов заявляет о своей враждебности «социализму» и отвергает любой компромисс с советской властью. Появившись в апреле 1987 года, он принимает участие в августовской Встрече-диалоге, но оказывается маргинализирован из-за своих позиций, которые считаются слишком близкими диссидентству (см. далее). Семинар попытается вступить в ВСПК, чтобы основать в нем либеральную фракцию.

«Гражданское достоинство», созданное в ходе Встречи-диалога в августе 1987 года, задается целью продвигать реформы юридической и пенитенциарной системы. Клуб вступает в КСИ, а его члены, в том числе В. Золотарев и его сестра А. Золотарева, активно участвуют в «Перестройке». С января 1988 года группа выпускает бюллетень «Гражданское достоинство».

И, наконец, «Мемориал» (существующий по сей день) появляется в момент Встречи-диалога, поставив целью возвести архитектурный комплекс в память жертв сталинских репрессий. Этот мемориал должен был состоять из центра архивов реабилитированных, центра исследований истории репрессий, музея и библиотеки. Проект, появившийся в недрах КСИ, был взят под крыло «Перестройкой» в форме рабочей группы, а с 1988 года стал независимым.

С началом Перестройки игра между фракцией «аппаратчиков» и политическими акторами, не принадлежащими к властным органам, обретает новые формы. Реформаторы из КПСС разрешают неформальные клубы, чтобы обеспечить массовое движение в свою поддержку. Первые активисты этих клубов принадлежат скорее к оппозиционным кругам, но при этом готовы «играть по правилам», то есть вписываться в официально разрешенные формы действия,