У Кэт защипало в глазах. Она чувствовала себя так, словно могла взлететь над землей. Но Зафир ждал ее ответа. И в последнюю минуту ее прежние сомнения вернулись.

– А что, если твоя мать права? Я не создана быть королевой… я подведу тебя…

Зафир поднялся с решительным видом.

– Ты будешь великой королевой, Кэт. Ты страстная и сострадательная. Ты умная и бесконечно добрая. И сильнее всех, кого я знаю. Жасмин обожает тебя, а Рахул готов умереть за тебя. Когда я увидел тебя с этим соколом на руке, ты поразила меня своей врожденной грацией. Именно в тот момент я понял, что не смогу отпустить тебя. А потом я узнал про своего отца и решил, что не имею права просить у тебя ничего. Ты прекрасна – и снаружи, и внутри. Моя мать была рождена и воспитана, чтобы быть королевой, и она сеяла повсюду лишь боль и несчастье… Ты больше королева, чем ей когда-либо дано было быть.

Кэт наконец протянула руку и тихо произнесла: – Тогда да, я буду твоей королевой. Я люблю тебя, Зафир.

Он надел кольцо ей на палец, а потом подхватил ее на руки и понес к кровати. Осторожно опустив на нее, он пылко произнес:

– Ты нужна мне, Кэт, ты так нужна мне… Она обняла его и выгнулась ему навстречу.

– Я никогда не покину тебя, – с чувством сказала она. – Ты мой король и мой дом, Зафир.

Шесть месяцев спустя

Кэт стояла за кулисами.

Глубоко вдохнув, она отодвинула занавес и шагнула вперед.

Фонари освещали ее дорогу по длинному подиуму. Она была одета в последнюю модель от джахорских дизайнеров, созданную специально для недели моды в честь инаугурации. Все доходы от показа перечислялись в международный фонд инвалидов, который недавно основали Кэт и Зафир. Фонд предназначался для помощи людям, потерявшим конечность, и для исследований по созданию протезов.

Вернуться к работе Кэт уговорила Джулия, но она согласилась на это лишь при условии, что ее работа как модели не вступит в конфликт с ее ролью королевы Джандора и она будет показывать только те модели, которые не скрывают ее протеза. И все доходы пойдут на благотворительность. Она была решительно настроена, чтобы ее лицо и ее тело на этот раз служили лучшим целям, и никогда в жизни она еще не была так удовлетворена и счастлива.

Но работа занимала не самое главное место в ее жизни. Ни в коей мере.

Когда она дошла до конца подиума, она поймала взгляд Зафира, сидевшего в первом ряду. Его серые газа светились любовью, а потом он перевел взгляд на ее округлившийся животик, который отчетливо был виден под надетым на нее кафтаном. Она была на шестом месяце беременности.

Ребенок брыкнул ножкой, и Кэт не смогла сдержать восторженной улыбки. И снова встретилась взглядом с Зафиром. А потом повернулась и величественным шагом пошла назад к кулисам.

На следующее утро заголовок на первой странице «Джахор таймс» был простым. «Взгляд любви». А под ним напечатана фотография, на которой Кэт и Зафир смотрели друг на друга, а она держала руку на своем животе.

Зафир отбросил газету и повернулся к Кэт, лежавшей в постели. Он собственнически положил свою большую ладонь на ее живот, и в это время ребенок брыкнулся.

Она добродушно проворчала:

– Ну вот, уже двое против одного…

Зафир прижал Кэт к себе и провел рукой по ее телу.

– Нет, любовь моя, – хрипло пробормотал он. – Это никогда не будет двое против одного. Это будет трое против всего мира… – Он наклонил голову и поцеловал ее, а потом на секунду прервал поцелуй и продолжил: – А потом четверо… – Еще один поцелуй. – А потом пятеро…

Кэт подавила смешок, который превратился в стон удовольствия, когда Зафир интимно прижался к ней. Она обхватила его за плечи и прикусила губу, когда он нежно вошел в нее.

– Я люблю тебя, Зафир…

Он снова поцеловал ее.

– И я люблю тебя… на всю жизнь.