Подобные мысли одолевали всю домашнюю челядь. Женщины плакали навзрыд, вспоминая, что барин-то был строг, но справедлив – просто так никого не порол. Что теперь будет?

После похорон Григорий пригласил всех помянуть усопшего и пригласил в дом, где в рыцарском зале были накрыты столы. Дворецкий и управляющий по приказу нового хозяина раздали домашней прислуге щедрое угощение и по чарке водки.

На протяжении всех поминок Григорий без конца ловил себя на том, что смотрит на доспехи Дракулы, стоявшие около камина. Доспехи блестели от яркого света, золотые крылья шлема таинственно сияли… Григорий не выдержал, ему стало дурно. Сославшись на плохое самочувствие, он удалился в свою комнату и открыл окно. Морозный воздух привёл его в чувство.

– А что, если Евдокия и вправду видела призрака? Не похожа она на сумасшедшую… Продам имение… К чёрту его тайны… Знать ничего не желаю… Буду жить в Москве в своё удовольствие.

Спустя несколько дней после похорон в Шаховское приехал стряпчий из Ярославля и огласил последнюю волю графа.

И тут-то Григорий Николаевич понял: рано он строил планы! Отец, словно предвидя его желание продать имение, составил весьма хитрое завещание, по которому молодой граф не может продать или заложить имение без согласия на то супруги Натальи Васильевны Шаховской. Аналогичное условие распространялось и на коллекцию доспехов и оружия.

Григорий пришёл в бешенство, он едва сдерживался, чтобы не удавить стряпчего и вместе с ним свою жену. Анатоль был единственным, кто сохранял спокойствие. Ему граф отписал пять тысяч рублей – и на том спасибо, ибо он постоянно нуждался в деньгах.

Основное же состояние, увы, сильно похудевшее в последние годы, пятьдесят тысяч рублей, что граф хранил в ценных бумагах в Земельном банке он завещал Григорию и Наталье поровну, то есть по двадцать пять тысяч рублей каждому.

Это обстоятельство окончательно убило Григория. Он уже не сдерживался… А прямо при стряпчем оскорбил и унизил Наталью:

– Наверняка ты была любовницей моего отца!

Женщина густо покраснела.

– Опомнись, Григорий, что ты говоришь!

– А тогда почему он составил такое завещание? А? Или скажешь, между вами ничего не было осенью, когда мы приезжали охотиться? То-то я смотрю, как он встретил тебя в этот раз: обнял, расцеловал!

Тут не выдержал Анатоль, вступившись за честь дамы.

– Григорий, ты не понимаешь, что говоришь! Извинись перед Натальей Васильевной.

Но Григорий не собирался униматься.

– И ты туда же! Я помню, как ты глазами пожирал мою жену! Делайте теперь, что хотите! Я возвращаюсь в Москву!

– Григорий… – пыталась урезонить мужа Наталья. Но тот не желал ничего слушать…

Остаток дня и ночь Григорий провёл в комнате отца. Он был настолько зол на покойного родителя, что даже не подумал о возможном появлении призрака. Впрочем, тот так и не появился…

На следующее утро Григорий приказал заложить карету. Лакей открыл дверцу кареты, Григорий уже собирался садиться, как к нему подошёл управляющий.

– Уезжаете, ваше сиятельство? Очень жаль… – заискивающе произнёс он.

– Да… Вот, в Москву собрался… – нехотя ответил молодой граф.

– Да вы, ваше сиятельство, не расстраивайтесь… Развлекитесь как следует, это отвлекает от дурных мыслей… – посоветовал управляющий.

– Развлечься?.. Так вроде… у меня траур. Хотя… Ты прав…

Управляющий перешёл на шёпот.

– Позвольте дать вам небольшой совет…

Григорий заинтересовался.

– Говори…

– Будучи в Москве, я любил захаживать в салон некой мадам Либуш, что на Большой Молчановке. Отличное заведение, скажу я вам. А девочки какие! Прелесть! А сама хозяйка!

– Я заинтригован. Слышал я про это салон, но бывать не довелось. Говорят, его хозяйка – редкая красавица. Так ли это?

– Точно так-с, ваше сиятельство. То женщина необычайной красоты… Я её видел несколько раз. По ней много мужчин с ума сходит.

– М-да… И что она? Отвечает им взаимностью? – допытывался Григорий.

– Ох, ваше сиятельство, точно не могу сказать… Говорят, у неё весьма высокопоставленные покровители.

– Интересно, очень интересно…

Григорий сел в карету, укрыл ноги меховым одеялом.

– Непременно навещу сей салон и познакомлюсь с его хозяйкой, – решил он.

* * *

Наталья Васильевна не находила себе места после отъезда мужа из имения. Она уже собралась вслед за ним в Москву в карете покойного графа, но Анатоль остановил её.

– Доколе Григорий будет унижать вас? Вы достойны большего – любви, внимания, обожания, наконец …

Наталью удивили и смутили слова Анатоля.

– Простите, сударь, я не понимаю вас…

– Ах, Наталья Васильевна, чего тут понимать-то?! Женщина вы красивая, умная… Любой мужчина почтёт за честь быть рядом с вами… А он… Григорий не ценит вас!

Наталья задумалась: а ведь Анатоль прав.

– Увы, ваша правда… – согласилась она.

Дубовицкий не выдержал и бросился перед женщиной на колени.

– Умоляю, выслушайте меня! – взмолился он.

Наталья растерялась. Её положение становилось весьма щекотливым: муж уехал в Москву, а его кузен бросается в ноги…

– Встаньте, прошу вас. – Наталья попыталась увернуться от цепких объятий своего родственника, но не тут-то было. Анатоль крепко обнял её колени.

– Я люблю вас, Наталья Васильевна. Я голову потерял от страсти…

Наталья невольно почувствовала волнение…

– Анатоль, опомнитесь, я не свободна.

– Это поправимо. Существует развод…

Наталья окончательно обмякла…

– Что вы говорите?.. Опозорить себя разводом!

– А жить с ним! Он думает только о себе! О своих сиюминутных желаниях! – не унимался Анатоль.

Наконец неимоверным усилием воли Наталья взяла себя в руки.

– Вы забываетесь, сударь! – холодно сказала она. – Вы хотите воспользоваться моей беззащитностью. Оставьте меня.

Анатоль поднялся…

– Неужели вы ещё на что-то надеетесь? – удивился Анатоль. – Григорий никогда не простит вам завещания.

– Пусть так… Но… Я не намерена отвечать вам взаимностью и завтра же возвращаюсь в Москву.

Анатоль резко развернулся на каблуках и направился к двери.

– Ещё посмотрим… – небрежно бросил он через плечо, спустился с бельэтажа и приказал закладывать дрожки, намереваясь доехать на них до Ярославля, а там пересесть на почтовых лошадей.

На следующий день после приезда в Москву Григорий Шаховской проснулся с твёрдым намерением посетить салон мадам Либуш. Примерно до пяти часов пополудни он провёл время в томительном бездельи, мысленно сетуя на жизнь, покойного отца и, разумеется, коварную жену, которая так ловко отхватила половину причитающегося ему наследства.