Пока два великих мага обсуждали какие-то не менее великие дела, я слонялась из угла в угол в кромешной тьме. Пустой холодильник порадовал одинокой коробочкой лапши. Только после додумалась включить свет, и кухню осветил холод светодиодных лент, выложенных по периметру потолка. Это была истинно холостяцкая обстановка: ни тарелок, ни кастрюль, ни разделочных досок.

И тут я увидела фотографию, на магнит прикрепленную к дверце холодильника. Снимок, распечатанный на фотобумаге, был бы совершенно обычным, если бы не то, что он изображал…

Мы с Александром сидели совсем рядом друг к другу. Я без какого-либо стеснения или раздражения улыбалась так сильно, что на щеках появились ямочки. Мой будущий — или на тот момент уже настоящий? — супруг чуть изогнул губы. В её глазах плескалось неподдельное счастье. Я отвернула снимок от себя, но он прочно впечатался в память, вызывая волну непонимания. Что случилось между нами за этот год, что я успела растаять и научиться улыбаться с ним как со своим, а он — люто возненавидеть ту, которую совсем недавно желал в безраздельное пользование?

— Мы поговорили, дай Александру пару минут, и можете идти, — раздался властный голос, прерывая мои раздумья.

Алекс застыл в дверях, загородив собой проход. На его породистом лице не читалось ровным счетом ничего, кроме нескончаемой усталости.

— Тогда дай пройти, — фыркнула я, отпихивая его руками.

На миг мы застряли в проходе, но этого мига сполна хватило, чтобы Алекс осмотрел меня с каким-то непонятным чувством. Нет, это была не ненависть, даже не презрение. Скорее обида или непонимание. Что-то утерянное, со вкусом безмерной тоски. Холодные пальцы коснулись моего подбородка, провели по скулам. Я отдернулась.

— Не знаю, что происходило между нами за год, но не вздумай меня трогать, — выплюнула я.

На его безымянном пальце сверкнуло золотом кольцо: пятимиллиметровый ободок с крошечным бриллиантом по центру. Мы еще и пожениться успели или он захомутал кого-то другого? Но почему этот другой никак не отметился в апартаментах мага?

Я даже хотела спросить Алекса об этом, но на мои плечи легли руки.

— Он тебя обижает? — спросил Александр с недовольством.

— Нет, — покачала я головой, отрывая взгляд от кольца.

— Будь осторожен с ней, она подведет тебя к черте, — сказал Алекс перед тем, как вытащить электронную сигарету и нажать на кнопку включения. По воздуху поплыл седой дым.

Алекс затянулся со вкусом, точно приговоренный к смерти, у которого остался последняя затяжка перед выстрелом в затылок.

— Буду, — согласился Александр и жестом показал на дверь. — Пойдем.

Прощаться никто не стал.

— Что вы обсуждали? — спросила я, когда лифт повез нас вниз, и на экране замелькали этажи-цифры.

— Узнаешь чуть позже. Ника, послушай, мне нужно заглянуть еще кое-куда. Подождешь меня в номере отеля?

— О, у нас есть номер в отеле?

— Снимем, — бросил Александр.

Разумеется, он притащил меня в какое-то фешенебельное здание, в котором даже рот открывать было страшно — мало ли надышу на драгоценную столешницу из мрамора. Я мысленно пожалела о дырявых джинсах и непричесанной голове.

Нас сопроводили в гигантский номер на двоих. Белоснежный от потолка до стен и мебели, какой-то дурацкий, будто больничная палата. С одной двуспальной кроватью королевских размеров, что мне сразу не понравилось. Правда, Александр, заметив мое напряжение, хмыкнул:

— Я не покушусь на твою честь. Вообще сомневаюсь, что приду ночевать. Никуда не уходи, ладно? Лучше закажи себе что-нибудь в номер, говорят, здесь недурственно готовят.

На покрывало легла кредитная карта.

— На случай, если захочешь заказать сюда пиццу из ближайшей забегаловки, — подмигнул мне Александр. — Два-четыре-восемь-шесть

Как только за ним закрылась дверь, я высунулась в окно. Дождалась, когда высокая фигура сядет в черный «Мерседес», припаркованный возле входа, посчитала до десяти и, захватив с собой карту, рванула на выход.

Входная дверь была не заперта.

Повезло.

Самое время повстречаться с собой и уточнить, чем конкретно я насолила собственному супругу.

Первым делом я попыталась откопать себя в социальной сети, чтобы выискать хоть какую-то информацию о местоположении. Ну, мало ли найду фотографии с Бали или Шри-Ланки — тогда успокоюсь, ибо чего лезть к тому, кто и так счастлив. Мой телефон работал — это плюс; я ожидала, что техника не оценит временных перемещений и откажется функционировать и будет болтаться кирпичом в кармане. Телефон-то работал… Да только о Нике Мироновой в мировой паутине не было ровным счетом ничего. Либо испарилась, либо так и не восстановила страницу после того, как удалила её в АНиПС.

Поискали среди давнишних знакомых — никаких следов. А может быть, я свалила куда-нибудь по-тихому, чем разозлила Алекса из будущего, вот он и встретил меня в прямом смысле убийственно?

Да нет, ерунда какая-то. Понимаю, он бы попытался меня придушить, но бросаться силовым комом разрушительной силы в ту, которая попросту уехала, не попрощавшись? Что-то не складывается.

Скорее всего я попрощалась, да так, что Алекс это прекрасно запомнил.

Интересно, с кем я сохранила контакты за год, а с кем умудрилась разругаться как с той же Ритой? Мало ли напишу кому-то в социальную сеть с незатейливым вопросом — где Ника? — а меня отправят так далеко и извилисто, что вслух не произнести. Ну и, будем честны, ни с кем я и не дружила особо, так, общалась на уровне «привет-пока».

Выход один — топать в родной университет. Местные сплетники знают всё обо всех выпускниках.

Но для начала необходимо немного преобразиться, а то мало ли я так сдала выпускные экзамены, что меня навсегда изгнали из университетских стен. Или обещала уехать в Гималаи, а тут заявлюсь во всей красе и вызову ненужные вопросы.

Короче говоря, бесцельно побродив до десяти утра и съев какую-то бесконечно вкусную булочку в дорогущей пекарне (отрываться за чужой счет, так на полную катушку), я двинула в парикмахерскую. Там меня не только постригли и покрасили в иссиня-черный, но и сделали «естественный макияж» в четыре слоя, после которого меньше всего я походила на благовоспитанную студентку, а скорее — на девицу облегченного поведения и низких моральных принципов.

Следом я отправилась в университет, где примкнула к стайке болтливых девиц на курс младше моего, с которыми когда-то зависала на совместных попойках, и поинтересовалась, не знают ли они, где сейчас обитает Миронова Ника. Информации было мало, и вся какая-то зыбкая. Вроде как отчислилась ещё в том году, что неточно, и исчезла с горизонтов. Другие девчонки, помладше и помолчаливее, рассказали, что вроде как эта неугомонная Ника вернулась в академию где-то на задворках цивилизации, дабы там сдавать выпускные экзамены. А может быть, и не вернулась…