Пенелопа подумала, что она – самая счастливая женщина на свете, потому что, судя по тому, что вчера прошептал ей на ухо Рэйф, возможно, следующая свадьба, которую ей придется организовывать, будет ее собственная. Разумеется, они справят ее в Локсбери-Холл. А еще у нее послезавтра день рождения. Подарков ей не нужно, ведь у нее есть все, о чем только она может мечтать, но было бы неплохо устроить небольшую вечеринку. Например, такую, куда можно было бы пригласить своих бабушку и дедушку.

Мэр наконец закончил свою речь, и ведущий объявил выступление группы «Отклонение» – той самой, что играла на свадьбе Клариссы и Блэйка. Зазвучал кавер на песню Билли Джоэла «Такая, как ты есть».

Билли вскочил на ноги и начал раскачиваться в такт музыке, отбивая ритм воображаемыми барабанными палочками. А потом он вдруг изумленно застыл, комично разинув рот, обведенный черной помадой:

– Это… Рэйф?!

Пенелопа кивнула в ответ. Она знала, что Рэйф выйдет на сцену вместе с группой для того, чтобы сыграть эту песню. Он вчера сказал ей об этом, когда они покинули сарай, отказались от чая с тортом и отправились в Локсбери-Холл. Невозможно было найти лучшего места для того, чтобы отпраздновать взаимное признание в любви, ведь именно в этом доме все началось.

Слезы снова подступили к глазам. Рэйф вчера нашептал ей слова из песни, которую собирался сегодня играть. Они словно были написаны для него, и Пенелопе казалось, что сейчас не вокалист «Отклонения», а Рэйф поет про то, что он принимает ее такой, какая она есть, хочет ее такой, какая она есть, любит ее такой, какая она есть.

Глаза Пенелопы были прикованы к музыканту, одетому в черное, в ковбойской шляпе и с саксофоном в руках. Каждое движение этого мужчины, когда он наклонялся или выгибался назад, разжигало всепоглощающее желание, неугасимое, как и их любовь.

Билли толкнул Пенелопу локтем в бок:

– А что это за штука, на которой он играет?

– Это саксофон. Рэйф начал учиться на нем играть после того, как перестал играть на тех барабанах, что подарил тебе.

– Тогда я тоже так поступлю.

– Отличная идея. – Песня закончилась, и Пенелопа глубоко вдохнула. – Увидимся позже, Билли. Я обещала Рэйфу, что после этой песни мы вместе пойдем проверим, как идет подготовка фейерверка.

– А мне можно с вами?

– Ты ведь обещал присмотреть за малышами, помнишь?

Хорошо, что был повод не брать Билли с собой. На самом деле все приготовления к салюту были завершены сегодня к обеду. Просто Пенелопа хотела немного побыть с Рэйфом наедине, чтобы можно было целовать и обнимать его, не боясь, что кто-то их увидит.

Но Рэйфу было мало поцелуев.

– Пойдем потанцуем со мной.

– Не-е-ет! Я не умею. – Пенелопа почувствовала, как лицо залилось румянцем. – Ты ведь это знаешь. Ты видел, как я пыталась танцевать в твоем лабиринте.

– Но ты же ни разу не делала этого со мной…

И они танцевали среди сотни других людей, пляшущих у сцены под музыку ирландской группы, которая когда-то выступала на первом фестивале Локсбери. Не пропустили ни одной их песни. Пенелопе казалось, что танцевать – это так просто. Рэйф был отличным партнером и прекрасно вел ее в танце.

А когда выступление ирландских музыкантов закончилось, лидер-гитарист группы вышел к микрофону и поднял вверх руки, показывая, что просит тишины.

– Последний раз мы играли в Локсбери тридцать лет назад, – сказал он. – Но мое сердце всегда оставалось в этом городе. – Переждав, когда затихнут раздавшиеся аплодисменты, он продолжил: – Любовью всей моей жизни была девушка из Локсбери.

Пенелопа, услышав эти слова, застыла, а Рэйф крепче прижал ее к себе. Она стояла посреди толпы, но ей казалось, что все смотрят на нее, словно ее одну высветил луч прожектора.

Впрочем, ведь она не была одна – рядом был Рэйф.

– Кто этот человек?

– Его зовут Пэдди Мерфи.

– Патрик Мерфи?!

А Мерфи между тем печально покачал головой:

– Я приехал на первый фестиваль в Локсбери тридцать лет назад, чтобы снова увидеться с той девушкой, однако наша встреча не состоялась. Всю мою жизнь я любил только ее, но так уж получилось. Может, ты сегодня здесь, Шарли, дорогая. Если это так, я надеюсь, твоя жизнь сложилась счастливо. Эта песня – для тебя.

Музыканты заиграли, люди вокруг снова начали танцевать, но Пенелопа стояла неподвижно, словно окаменев.

– Боже мой… – прошептала она.

Рэйф отвел ее в сторону, туда, где не было людей – на огороженную площадку для команды пиротехников, на краю которой змеилось множество перепутанных проводов, ведущих к подъемникам для фейерверков.

– Смотри под ноги. Осторожно, не споткнись…

Здесь музыка звучала гораздо тише, и можно было забыть обо всем, кроме одного:

– Он мой отец, ведь так?

– Думаю, да. Когда смотришь на него вблизи, замечаешь, как вы с ним похожи. И он очень приятный человек.

– Ты знал, что он будет на фестивале?

– Я знал, как его зовут и что его группа собирается выступать. А пару дней назад я встретил его, и он рассказал мне, что больше всего в жизни сожалеет о потере любимой женщины. – Рэйф привлек Пенелопу к себе и поцеловал. И в тот момент я понял, что совершу самую крупную ошибку в своей жизни, если потеряю тебя, потому что ты – любовь всей моей жизни.

– Патрик не знает, что случилось с моей матерью?

– Судя по всему, нет.

– Знаешь, что я думаю? Мне кажется, это моя мать пришла сюда со мной, чтобы я встретилась с отцом, потому что она тоже очень любила его.

– Патрик сказал мне кое-что еще: он больше всего на свете сожалеет о том, что у него нет детей.

Пенелопа ощутила ком в горле.

– Полагаешь, он захочет встретиться со мной?

– А кто бы не захотел? – Рэйф снова поцеловал ее. – Если бы он смог общаться с тобой, думаю, это сделало бы его счастливейшим человеком на свете… после меня.

Каким взглядом смотрел сейчас на нее Рэйф! Пенелопе хотелось, чтобы он глядел на нее так всю жизнь.

– Мне бы хотелось встретиться с ним, – произнесла она тихо. – Но мне страшновато.

– Я буду с тобой. Не бойся.

Их прервал сигнал рации, и Рэйф обменялся несколькими фразами со своей командой. Фейерверк вот-вот должен был начаться. Оркестр уже приготовился исполнять для него песню.

Рэйф пояснил:

– Это шоу будет проходить под музыку, исполняемую «вживую», и все фейерверки будут запускаться вручную, без автоматики.

– Разве тебе не нужно быть сейчас со своей командой?

– Нет. Они прекрасно обучены. Я там, где должен сейчас быть.