– Ты устроился в тот автосервис, в котором мы с тобой встретились, – догадалась Лора. – Когда ты уволился, прошел слушок, что ты был как-то замешан в случившемся с его прежним хозяином. И в том, что он потом застрелился.

– Ну, стреляться-то я его точно не заставлял. Но кто же знал, что он, преспокойно скинувший в кювет две живые души, потом покончит с собой из-за денег? Это был уже его выбор, сам решил, что ему дороже.

– Да… – Лора помолчала. Потом спросила: – Ванечка… Я, наверное, помешала тебе, в такой день и в такой момент? Мне уйти?

– Иди, я тебя сейчас догоню, – сказал он, так и не оборачиваясь. – Ты не помешала, ты, наоборот, пришла очень кстати. Иначе не знаю, сколько бы я тут еще простоял, хотя давно уже пора уходить.

Лора дождалась его на дороге за канавкой. Не остановись она, он бы ее не догнал, потому что все равно не сразу собрался уйти. Вначале еще стоял, потом отступил на несколько шагов, так и не решаясь повернуться к могиле спиной. И только оказавшись за оградкой, больше не стал задерживаться, торопясь к успевшей озябнуть Лорке.

– Прости, Лоретта! Замерзла? Пойдем к машине.

Лора без споров села к нему – в свою машину перебраться всегда успеет, а так еще была возможность поговорить, подставляя руки потокам теплого воздуха, устремившимся от включенной печки.

– Как ты? Как у тебя дела? – спросил Ваня, полуобернувшись к своей гостье.

Лорка лишь молча пожала в ответ плечами – да что у нее теперь может быть не так? После того, как он уладил все ее проблемы? – и задала свой вопрос, так и вертящийся в голове:

– Ваня, скажи, а ты ко мне стал хорошо относиться оттого, что у нас с твоей Виолеттой оказались созвучные имена?

– Лоретта, это-то с чего вообще пришло тебе в голову? – удивился он. – Впрочем… нет, не поэтому. Я ведь твое полное имя далеко не сразу узнал, а Виолу называл всегда как раз уменьшенным вариантом. Просто ты из тех чистых душой людей, которые сами к себе располагают.

– Да? Прости… – Лорка вдруг смутилась. Нашла о чем спрашивать! И вот, кажется, даже на комплимент напросилась. Хотя однажды уже слышала похожие слова. Точнее, подслушала, от Ваниной мамы.

– Как Мария Федоровна? – тут же поинтересовалась Лорка. – Еще не приехала?

– Приехала.

– И что? – тон, которым он ответил, сразу ее встревожил. – Что-то случилось?

– Случилось, – Ваня мрачно вздохнул. – И я даже хотел к тебе обратиться за помощью, если у тебя будет такая возможность.

– Ванечка, что за вопрос?! – возмутилась она. – Давно бы позвонил! И просто сказал бы, что нужно сделать!

– Боюсь, что нужно слишком многое.

– Ну так чего ты тогда тянешь? Выкладывай! Ты – один из тех немногих, для кого я сделаю все, что мне только вообще по силам. И для твоей Марии Федоровны тоже. Хоть я ее почти и не знаю, но она мне с первого взгляда понравилась.

– Ты ей тоже. Вот потому-то я и хотел бы обратиться к тебе. Но дело непростое, Лоретта. Там, за границей… Мария Федоровна в последнее время стала плохо ходить, и я настоял, чтобы ее обследовали. Думал, дело будет в ноге, в суставах. А оказалось – нет. Оказалось, у нее онкология, опухоль в малом тазу, уже с прорастанием в поясницу. Оттуда и появилась эта хромота, а потом болезнь стала стремительно прогрессировать. Марья Федоровна настояла на том, чтобы вернуться в Россию, как я ее ни уговаривал. Пролежала в больнице, но там лишь руками развели: возраст. Химию делать опасно, облучение – уже бессмысленно. Так что я забрал ее домой. Но ей все хуже и хуже, теперь все меняется почти с каждым днем. А я не могу все время быть рядом с ней. Ты знаешь, почему. Конечно, я мог бы нанять ей сиделку, хотя в этом есть определенный риск. Но она отказывается, зато все время спрашивает про тебя.

– Ясно. И ты хочешь, чтобы я побыла рядом с ней.

– Если сможешь, Лоретта.

– Смогу, – Лорка решительно кивнула. Конечно, перспектива была не из приятных. Тяжелый труд по уходу за смертельно больным человеком, удручающая обстановка. Но это будет не бессмысленно убитое время отпуска, а сделанное доброе дело. Одно из тех, которые бывают нужны не только тем, ради кого человек старается, но и самому этому человеку. – Я как раз в отпуске, так что могу приехать, когда скажешь.

– А сегодня? Лоретта, я не хотел тебя беспокоить, но… раз уж мы сегодня встретились… она тяжелеет с каждым днем. Боюсь, вообще осталось недолго. А отпуск я твой тебе, разумеется, возмещу.

– Если ты сейчас про деньги заговоришь, я тебе по физиономии врежу, – пообещала Лорка, вся вспыхивая.

– Даже так? – взглянув ей в глаза, он не удержался от улыбки, скупой и печальной: иной просто не могло быть у этого человека с наполовину убитой душой. Но все же вторая половина оставалась жива! Ваня не разучился улыбаться и чувствовать. И всего дороже Лорке стала прозвучавшая в его голосе теплота, когда он сказал ей: – Тогда просто спасибо.

– Пока еще не за что. – Лорка вздохнула, покосилась на свою машину, стоящую поодаль. – Скажи, куда мне приехать? Я быстро, домой и обратно! Мне бы только ласточку к дому перекатить да собрать все самое необходимое.

– Тогда, может, сейчас поедем прямо к нам? – спросил Ваня с затаенной надеждой. – Все необходимое купим по дороге. А о ласточке я позабочусь, через пару часов она уже будет на хорошей стоянке, только ключи отдай.

Лорка отдала, без споров и возражений. Всецело доверяя Ване, как и прежде. И, застегивая на себе ремень безопасности, коротко кивнула:

– Тогда поехали.

Новый Ванин дом, к которому он ее привез, оказался совсем в другом районе, чем прежний. Но, как отметила Лорка, был на него похож. Наверное, заботливый сын старался хоть таким вот тщательно подобранным сходством скрасить матери горечь от вынужденных переездов с места на место. Но когда Лорка увидела саму Марию Федоровну, то сразу поняла, что женщину уже вряд ли все это волнует. Ванечка был прав, предполагая, что жить ей осталось совсем недолго. Женщина словно высохла за те несколько месяцев, что они с Лорой не виделись, постарела и перестала ходить. Но обрадовалась, увидев свою гостью, и просияла всем своим осунувшимся лицом:

– Лоретточка! Ах какой сюрприз!

– Здравствуйте! – Лора наклонилась к сидящей в кресле женщине, позволив себя обнять, и, отвечая, чмокнула ту в щеку. А у самой была лишь одна мысль: только бы удержаться, не сорваться на слезы! От внезапно накатившей жалости, болезненно сжавшей сердце, и от мысли о том, каково же Ване все это видеть. И осознавать, что теряет последнего в этой жизни близкого ему человека. Маму… Лорка бы, наверное, с ума на его месте сошла! Но он держался молодцом. Подоткнул Марии Федоровне плед, поставил чайник, собрал на стол. И все говорил, говорил, почти не умолкая, о всяких мелочах. Об аномально теплой погоде, о замене масла в машине, о выгодной закупке топлива на свою совместную фирму. И о своей неожиданной встрече с Лоркой, но, по его версии, не на кладбище, а в магазине. Возможно, женщина забыла, какая сегодня дата в жизни ее сына, а он не стал ей об этом напоминать.