Мои сенсорные проблемы и неспособность контролировать эмоции сделали меня излюбленной мишенью одноклассников. Данные научных исследований однозначны: дети, не способные к саморегуляции – либо вследствие СДВГ, психической травмы, аутизма, перепадов настроения или личностных расстройств, – являются первыми кандидатами на роль объекта насмешек, нападений и социального отторжения. Неспособность управлять эмоциями выделяет ребенка, да и любого человека, либо импульсивностью, либо чувствительностью к переживаниям, либо неспособностью управлять настроением. Неважно, не можешь ли ты сдержать крик при ответе, не можешь сдержать слез, когда тебе больно, или не в состоянии скрыть восторг или ярость, – эти нарушения в развитии самоконтроля просто бросаются в глаза типично развитых сверстников и раздражают их. Именно здесь закручивается зловещая спираль взаимодействия между обучением, навешиванием на себя ярлыков и прессингом со стороны сверстников. Во многих случаях зависимости обучаются по мере того, как задиры и хулиганы подтверждают худшие социальные страхи и тревоги жертвы в отношении собственной ее личности.

Задиры обижали меня с наслаждением. Классический симптом синдрома Аспергера – воспринимать все буквально, не понимая, что меня просто дразнят, – делал меня идеальной мишенью. Я «не понимала шуток». Я всегда бурно на них реагировала и не могла остановиться. В довершение всех бед я всегда отрицала моду и социальные условности. Все становилось еще хуже оттого, что моя семья переехала в общину, где я выделялась из среды сверстников, благодаря моей классовой и культурной принадлежности, больше, чем, скажем, в Манхэттене.

Несмотря на то что житейская мудрость гласит, будто прессинг со стороны сверстников является одной из важных причин возникновения наркотической зависимости, на самом деле все намного сложнее. Сверстники, конечно, могут подбивать друг друга попробовать травки или кокаина. Однако в большинстве случаев все происходит не так явно, под маской совершенно невинного занятия. Кроме того, употребление наркотика может с первого раза породить лишь ощущение, но не зависимость. Прессинг со стороны сверстников, вынуждающий к употреблению наркотиков и порождающий зависимость, – это прессинг, приводящий к социальной изоляции и душевным страданиям.

До наступления пубертатного периода мне было довольно легко отвлекаться от социальной отверженности, погружаясь в мир интеллектуальных занятий. Но по мере того, как я становилась старше, моя неспособность влиться в коллектив сверстников заставляла меня чувствовать себя по-настоящему несчастной. Я думала, что социальные правила и сигналы произвольны и нелогичны, и, будучи совсем маленькой, я не обращала на них особого внимания. Мне казалось, что конформизм – это проклятие. Почему я должна быть, как все другие? Я гордилась своей непохожестью, в частности тем, что выделялась интеллектом. Теперь же я принялась изучать моду и статусные сигналы.

В автобусе и в квартале мальчики продолжали дразнить меня, толкать, угрожающе на меня смотреть. Издеваясь, они приглашали меня на свидания. От всего этого я стала думать, что я отвратительна, недостойна любви и никогда ни для кого не стану желанной. Став молодой женщиной, я начала стыдиться себя. Это ощущение было тем более болезненным и мучительным, чем острее я ощущала свою пробуждавшуюся сексуальность и социальные потребности. Я перестала сопротивляться конформизму и ударилась в противоположную крайность. Даже несмотря на то, что я всегда симпатизировала доктору Споку из «Звездного пути», я теперь пыталась примириться с иррациональными эмоциями.

В возрасте тринадцати-четырнадцати лет я даже подумывала о том, что надо попробовать алкоголь и наркотики, хотя сама эта мысль повергла меня в ужас. Я отчаянно боялась всего, что лишило бы меня возможности контролировать мое поведение. В седьмом классе у нас начались уроки, на которых нам рассказывали о наркотиках и наркомании, и я очень живо помню эти уроки. Учительница особенно подчеркивала роль давления со стороны сверстников в становлении наркотической зависимости, а также все время говорила об опасности наркотиков. Однако из этих уроков я вынесла совсем не то, на что рассчитывала учительница. Я узнала, что употребление одних наркотиков связано с большим риском, чем употребление других. Это казалось мне совершенно очевидным. Кроме того, интуитивно мне стало ясно, что раз сверстники настаивают на том, чтобы ты приняла наркотики, то, значит, отказ от наркотика сделает тебя изгоем.

Помню, что в то время я провела тщательный сравнительный анализ разных наркотических веществ в плане риска зависимости. Изучила я и благотворное воздействие некоторых субстанций. Алкоголь? Он слишком ядовит, кайф был пугающим, потому что сочетался с утерей самоконтроля. Табак? При курении табака практически нет никакого кайфа, и, кроме того, курение связано с большим вредом для здоровья. Однако марихуана – это было как раз то, с чем можно было жить, не слишком далеко отрываясь от реальности. Я решила, что если для того, чтобы обзавестись друзьями, мне надо начать принимать какие-то наркотики, то травка – это как раз то, чему я с удовольствием скажу да. Однако в том возрасте я была настолько отчуждена от сверстников, что у меня практически не было шанса приобщиться к курению травы.

Я сидела в кафетериях одна, умирая от смущения и неловкости. Иногда я пыталась внедриться в компании, состоявшие из представителей низших социальных групп, и садилась за их стол, но и там я терпела сокрушительные поражения. Никогда не забуду, как я пробовала испытать этот трюк в последний раз. Среди моих одноклассников было две группы изгоев: занудные добропорядочные ребята, занимавшие низшие ступени социальной лестницы, и плохие девочки, жившие в неблагополучных драчливых семьях, – эти девчонки пили, курили и вовсю гуляли с парнями. Эти девицы были на одну-две ступени выше, чем те слабаки. Я начала именно с них, но они были такими чопорными, такими правильными, такими рассудительными, что я даже почувствовала себя неловко. Кроме того, я хотела вести себя раскованно, но они даже не попытались меня поддержать.

Я начала водиться с плохими девчонками. Через неделю они завели меня в туалет и без обиняков сказали: «Ты не наша и никогда нашей не будешь, и поэтому убирайся».

Когда я росла, такие переживания считались нормальной и в конечном счете безвредной частью детства. «Мальчишки – всегда мальчишки» и «камни и палки…»[3] были лозунгом того времени. Однако современные исследования показывают, что постоянное отторжение и издевательства со стороны сверстников могут оказать очень негативное влияние на состояние здоровья жертвы. Действительно, в одном из недавно проведенных исследований было показано, что издевательства и словесные оскорбления со стороны сверстников могут оказать более пагубное воздействие на ребенка, чем насилие со стороны родителей.

Конечно, почти все дети время от времени страдают от измены друзей, от неудачной юношеской влюбленности и других трений в личных отношениях, но в этом нет ничего страшного, такова жизнь. Нахождение на самом дне высокой социальной лестницы – вот что поистине опасно, потому что она может просто раздавить своим весом, особенно если человек находится в подножии социальной иерархии много лет. Самое низкое социальное положение производит стресс такого уровня, что может возникнуть серьезная угроза физическому и психическому здоровью. Возможно, кому-то эта проблема может показаться надуманной, но расшатывающее действие такого положения может оказать очень неблагоприятное воздействие на самооценку жертвы и стать причиной пожизненного страдания.