– Мы к тебе со своей бедой не лезем, и ты к нам не лезь. Своими силами справляйся, а не можешь, так с нас какой спрос?

Так и жили, с соседями почти не общались. Вроде бы и упрекнуть Быковых было не в чем, плохого они никому не делали, но и хорошего тоже от них люди видели мало. А потому в деревне их не слишком-то любили. Но Быковым на соседскую любовь или нелюбовь было начхать, у них свой пир, благо семейство большое, всегда есть кому подсобить и кого за стол усадить.

Маленькая Манечка хорошо помнила свою большую семью, благо родилась самой последней уже у стареньких родителей. Между ней и старшим Михаилом была разница более чем в тридцать лет. И, войдя в возраст невесты, девушка потеряла сначала отца, а потом и мать. Опекать ее взялся все тот же старший брат Михаил, который всегда был ей больше старшаком, чем ровней.

После смерти отца и дядьев Михаил стал совсем важным, ведь теперь он был в роду главным, все в семье должны были слушаться и подчиняться ему одному. У него же осталась и казна рода, состоящая из множества блестящих золотых монеток. Мане только один раз довелось взглянуть на набитый золотом ящик, да и то брат строго отчитал ее, что сует нос не в свое дело, и велел ей держать язык за зубами об увиденном.

– Была бы ты соплей, удавил бы тебя, чтобы не сболтнула случайно лишнего, – откровенно признался он сестре. – А так надеюсь на твою сознательность. Про золото это молчи, пытать будут, и тогда все отрицай. Эти монеты не мои и не твои, их многие поколения нашей семьи копили. Тут золото еще со времен Павлуши убиенного лежит. А попадаются монетки и постарше, так-то вот!

– Братик, а кому же это все достанется?

– Никому. Старший в роду примет и для следующих поколений сбережет.

– А зачем беречь-то? Не лучше ли потратить!

Михаилу блеск в глазах сестры сильно не понравился.

Он показал ей увесистый кулак и снова повторил:

– Золото принадлежит всему роду. Коли у кого беда случится, что своими силами не одолеем, тогда только часть золота можно истратить. Но при первом же подходящем случае все вернуть надо. Помнишь, мельница у дяди Степана погорела?

– Он новую сразу же поставил.

– А на какие деньги, ты не подумала?

– Так все понемножку скинулись.

– Это он людям так сказал, а на самом деле я ему денег дал. И Степан до сих пор в казну помимо своей доли еще и долг докладывает. И пока не доложит, покоя ему не будет.

– Но это же малая доля, что ты Степану дал! Да и пожары нечасто случаются. Зачем же золото это хранить?

– А затем, чтобы рано или поздно кто-нибудь из нашего рода над прочими возвысился. Как родится такой человек, чтобы дело огромное начать мог и преуспел бы в нем, так все золото ему и отдам. Только не родился пока что такой в нашем роду. Все наши – это простые крестьяне, звезд с неба не хватают. Землю пашут, и будет с них. Им большое дело не по плечу осилить, я это ясно вижу.

– А тебе, братик?

– У меня другая задача. Золото сберечь для того в нашем роду, кому оно больше, чем мне, надобно будет. А теперь иди и помни, что я тебе сказал.

На этом разговор и закончился. На другой день, когда любопытная девушка снова сунулась к тайнику, там уже ничего не было. Михаил заблаговременно куда-то перепрятал золото, возможно, не доверяя до конца сестре. Надо сказать, что сделал он это очень правильно, потому что мысли в голове у Мани крутились самые крамольные. Очень уж ей запало в душу, что владеет их семья огромным богатством. И очень ей хотелось из этого огромного богатства себе зачерпнуть немножко. Ну хоть монетку или две… или пять! Монет в ящике было так много, что Михаил едва передвигал тяжелый ящик. И Мане казалось, что брат бы даже и не заметил потери нескольких монеток. А хоть бы даже и заметил! Маня не планировала оставаться в деревне, ей хотелось уехать в город.

Но получилось иначе. Михаил подыскал ей мужа из деревенских, а открыто перечить брату женщина тогда не осмелилась.

– И то сказать, с мужем мы ладно век свой прожили. Он трудолюбивый оказался, дом этот для меня построил, как игрушечку его отделал. Умер рано, но уж такая судьба. Зато сына я по-своему воспитала, брат мне тогда уже не указ был. Вышла замуж, вылетела из-под его воли, и все дела! Сына Коленьку с ранних лет приучала к мысли, что ему в город ехать надо, там его судьба, нечего ему в деревне грязь сапогами толочь. Ему судьба в чистых ботиночках да по тротуару шагать. Так и вышло, сынок в город уехал, на городской там женился, Ромка у них родился.

Баба Маня души в единственном внуке не чаяла. Видела она его нечасто, так что Роме удавалось сформировать у бабки некий идеализированный образ самого себя.

Баба Маня возомнила за внучком такие достоинства, которых Рома сроду не имел. В ее представлении он был и оборотистым, и смекалистым, и ловким, и удачливым. Одним словом, обладал всеми теми качествами, которые виделись Михаилу в будущем владельце всего семейного золотишка.

Ах, как жалела баба Маня, что в свое время не проследила за братцем получше. Должна она была выяснить, где спрятана вся их казна. Но Михаил придерживался такого взгляда на установленный порядок вещей: казна переходит к старшему мужчине в роду. Значит, от Михаила она должна была достаться тому, кто на момент его смерти был бы старшим. И баба Маня принялась соображать да высчитывать, кто бы это мог быть.

– И оказалось, что это Всеволод. Он был старшим сыном у Михаила, он же пережил своего отца, значит, ему и казна досталась.

И баба Маня принялась соображать дальше. Революция, Гражданская, а потом и Великая Отечественная разметала их семью по разным уголкам земного шара. Кто-то, как, например, Григорий, сын ее брата Сергея, попал в плен, да так из плена и не вернулся. То ли умер в плену, то ли во избежание неприятностей вовсе предпочел предательство, то ли что-то еще, но судьба этого родственника осталась для бабы Мани неизвестна. Сергей с женой тоже умерли, а прочая родня ничего не знала о Григории. И изменить этого баба Маня уже не могла.

Приходилось ей работать с тем, что есть. Она начала рассылать письма всем тем родственникам, про которых еще помнила. Некоторые отвечали и рассказывали ей о тех, про кого знали сами. Так по крохам бабе Мане удалось восстановить картину их родословного древа и вычислить того, кто мог стать преемником Всеволода.

– Своих сыновей у Всеволода не было, он воспитывал приемных – Степана и Андрея, детей своего погибшего на фронте брата Вани. Старшим из воспитанников был Степан, по идее, ему и должно было быть передано золото, но так уж случилось, что Степан погиб совсем молодым. Оставался Андрей, который был младше брата всего на полтора года, но и он умер достаточно молодым, даже не пережив своего приемного отца. Значит, ни Степан, ни Андрей не годились. Тогда кто?

И баба Маня снова начала вычислять, сопоставлять и анализировать. Она составила целое генеалогическое древо, в котором были указаны только представители мужского пола, которые и были снабжены двумя датами – временем рождения и смерти.