– Но эти люди могут его убить!

– И поделом ему!

Морозов рухнул обратно в кресло, схватил пачку сигарет и с досадой закурил. Я следила за тем, как по комнате расплываются и тают серые кольца дыма.

– И ты даже ничего не сделаешь, чтобы хотя бы попытаться его спасти? – на этот раз мой тон был совершенно спокойным и тихим.

– А что я могу сделать? – прежняя невозмутимость вернулась к полковнику. Он стряхнул пепел с кончика сигареты и поднял на меня ясные глаза. – Операция сорвалась, Коллекционер теперь наверняка заляжет на дно и еще не скоро проявит себя… И знаешь, что, Женя… Советую тебе забыть всю эту историю.

«Забыть?!» – хотела было заорать я, но готовый сорваться с губ крик прервал стук в дверь. В кабинет полковника втиснулся Гладилин.

– Олег Николаевич, мы прочесали всю округу. Ни Лившица, ни кого-либо другого не обнаружили… – Алексей осекся, заметив меня.

– Хорошо, я понял. Сворачиваем дело Лившица.

Гладилин кивнул, бросил на меня недоверчивый взгляд и скрылся за дверью. Прикрытая створка тихонько щелкнула. Я с трудом отлипла от нее взглядом и уставилась на полковника.

– Что значит – сворачиваем дело?! Ведь пропал человек!

– Пропал вор, – тон полковника снова стал сухим. – Женя, чего ты от меня хочешь? Или ты не понимаешь, что произошло?! У меня сейчас и без того может возникнуть куча проблем из-за всего этого. А до мелкого воришки Лившица мне нет НИ-КА-КО-ГО ДЕ-ЛА!

Я понимала. Я все прекрасно понимала… Полковник провалил дело по поимке Коллекционера, и теперь всю эту историю требовалось срочно замять. Какой ценой? Не имело значения. В полицейских кулуарах вопрос цены, видимо, вообще никогда не стоял…

– А как же украденная у Нины икона? – только спросила я.

– Кража иконы – это совсем другая статья и другое дело. Как только от госпожи Вишталюк поступит заявление, мы займемся этим, – бесстрастно ответил полковник.

Мне вдруг стало до тошноты противно находиться в одном помещении с Морозовым. Я судорожно схватилась за подлокотник, чтобы опереться на него и встать.

– Женя, – полковник опередил меня – поднялся с места первым, обошел стол и остановился напротив меня. – Женя… – он взял меня за руку. – Прости меня, старого дурака, за то, что я впутал тебя в эту историю… Мне очень жаль…

Я вырвала у него руку, вскочила со стула и как ужаленная метнулась к двери – мне хотелось как можно скорее покинуть это тесное, прокуренное помещение. Я лишь на секунду задержалась у открытой двери, обернулась.

– Мне тоже очень жаль… Прощай! – И я хлобыстнула дверью со всех сил.

По длинным коридорам здания РОВД я неслась так, словно за мной гналось сто чертей. Добежала до лифта, несколько раз нажала на кнопку вызова, так и не дождалась кабинки, выругалась и побежала вниз по лестнице – задыхаясь от злости и досады, едва ли не рыдая в голос. Я выскочила на улицу и резко остановилась. Меня обдало утренней прохладой и свежестью…

Уже рассвело, вдоль дороги гасли фонари, а дворник гонял по тротуару метлой оставшиеся клочья тумана вместе с опавшей листвой. Редкие прохожие, укутанные до самых носов в теплые шарфы, уже спешили куда-то по своим делам, а неровный строй машин скучковался у светофора, образуя первые пробки… Начинался обычный пасмурный осенний денек.

И в этом дне не было место вору.

Я подняла воротник, сунула руки в карманы, выдохнула воздух – на секунду мое горячее дыхание превратилось в пар, – на улице ноль градусов или уже давно минус?

Я шагнула вперед, на тротуар. Меня сразу же кто-то обогнал, кто-то задел плечом и обернулся, чтобы поспешно извиниться и побежать дальше. Я тряхнула головой, взяла себя в руки и решительно зашагала вперед, черпая ботинками осеннюю листву.

Митя пропал. Его увезли люди Леопольда. Куда? Что теперь с ним будет? Без понятия! Почему на встречу явился именно Леопольд, а не Коллекционер? Где вообще – черт возьми! – этот Коллекционер?! Вопросов была масса, но ни на один из них я не знала ответа. «Советую тебе забыть всю эту историю…» – все еще звенели в моих ушах обидные, хлесткие слова полковника. «Забыть эту историю…» Каблуки мои звонко впечатывались в промерзший асфальт. Я шла вперед, не оборачиваясь. «Забыть».

Но забыть это было нельзя. Я не могла! Я просто не имела права забывать эту историю. Забывать Митьку! Волей злой судьбы я оказалась единственным человеком, кому была небезразлична жизнь вора… Его вычеркнули из списка срочных дел полицейские. О его настоящей судьбе ничего не знала, не ведала и даже не догадывалась единственная родная вору душа – его дочь Алиса. Скорее всего, Морозов был прав, говоря, что Коллекционер каким-то образом пронюхал, что для него готовится западня, и вычеркнул Лившица из списка своих наемных воров. По всем порядкам, понятиям и правилам вор перестал существовать сегодня ночью. Полковник не ошибался, когда ставил клеймо «закрыто» на деле Лившица – никто и никогда не вспомнит об этом человеке. Никто и никогда не попытается его найти.

Никто?!

А как же я?!

Но как мне быть? Что делать?! Можно ли вообще еще что-то сделать, исправить? Пропажа Митьки, планируемое покушение на Нину, вся эта история с Коллекционером… Я не могу знать обо всем этом и бездействовать! На короткое мгновение я остановилась, в голове моей мелькнула неожиданная догадка, а потом побежала вперед, к парковке, на которую полицаи пригнали мой «Фольк» минувшей ночью.

Я не знала, куда увезли Митьку. Я не знала, жив ли он еще и успею ли я его спасти. Но одно я знала точно – я могу найти человека по прозвищу Коллекционер!

Я быстро отыскала «Фольк» на парковке и запрыгнула в промерзший салон. Но прогревать машину времени не было, я повернула ключ зажигания и стартовали с места, из-под колес веером взметнулись брызги. Несколько раз подпрыгнув на ухабах и колдобинах, машина выкатилась на проезжую часть, помигала поворотниками и стрелой понеслась вперед. Я чуть приспустила стекло, позволив ветру свободно врываться в салон. Я уверенно гнала свою машину в сторону загородного дома Нины Вишталюк – единственного человека из всех, кого я знала, который когда-то имел связь с Коллекционером….

До небезызвестного мне загородного поселка, где располагался дом Нины Вишталюк, я домчалась за полчаса. Это было первое и последнее, что далось мне так легко и просто в этот день.

Я остановила машину у преграждавшего мне путь шлагбаума, посигналила, подождала, еще раз посигналила и, недовольно ворча, полезла из салона. Когда я хлопнула дверцей, на крыльце сторожки появился один из охранников – насупленный, злой на вид тип. «Интересно, весть о краже иконы уже докатилась до них?» – подумала я, идя навстречу нерадивому дядьке и растягивая губы в улыбке.

– Добрый день, мне необходимо проехать на территорию поселка. К Нине Вишталюк.

Мужик буркнул в ответ что-то нечленораздельное и скрылся в своей конуре. Я так и осталась стоять у закрытого шлагбаума с натянутой улыбкой на лице. Через широкое застекленное окно я видела, как мужик тычет пальцем в кнопки телефона, что-то говорит, кивает, кладет трубку. Я продолжала улыбаться, когда он вновь показался на крыльце.