Нашумевшие события современной истории, которые определяют происходящее сегодня, редко появляются в антропологических описаниях, посвященных, как считается, более глубоким и более долговечным вещам. Но от них все труднее держаться в стороне – особенно сейчас, когда мир стал настолько взаимосвязанным. И если к тому же ты приезжаешь из страны, которая находится почти в центре этих событий и вовлечена в них (Суэц, Вьетнам, залив Свиней, смерть Лумумбы, Шестидневная война), ты не только не свободен от них, но и волей-неволей выступаешь их своеобразным дублером. У того, чтобы быть гражданином сверхдержавы в менее известных местах, есть много преимуществ, но культурная невидимость не входит в их число.

Пока я работал сначала в Индонезии, затем в Марокко, а потом в обоих, с 1952 года, когда Эйзенхауэр объявил: «Я поеду в Корею», а Фарук бежал из Египта, по 1986 год, когда взорвался «Челленджер» и сгорел Чернобыль, не было ни одного периода, когда бы «Запад» в целом и Соединенные Штаты в частности не вторгались так или иначе в мои повседневные встречи с людьми, не говоря уже о моих мыслях. Проведенное мной сравнение между Индонезией и Марокко как независимыми единицами, с которыми поочередно сталкивается некий обобщенный приезжий, оказавшийся там по стечению обстоятельств, гораздо сложнее, чем я его представил. Существует третий элемент, который я пока не вводил: большой мир, который подтолкнул меня к ним.

А их – подтолкнул ко мне: с момента обретения независимости (Индонезией в 1950 году, Марокко в 1956-м) обе страны решительно боролись за присоединение к этому большому миру. Несмотря на напряженное внимание, с которым все следили за перестройкой глобальных отношений власти, торговых потоков и культурных связей, вызванной деколонизацией Азии и Африки, между концом сороковых и началом восьмидесятых, ее значение еще не оценено по достоинству. Если что и может действительно считаться революцией, а не просто перетасовкой людей и позиций, то эти события. Они не только перекроили абсолютную карту; они изменили смысл того, что наносится на эту карту, – смысл того, чтó есть страна. В 1950 году в Организации Объединенных Наций было пятьдесят восемь членов, большинство – западные страны144. В 1980 году их стало сто пятьдесят восемь, большинство – незападные страны.

Именно в этот промежуток времени, между эпохой Хо Ши Мина, Неру, Нкрумы, Мосаддыка и Сукарно и эпохой Мобуту, Маркоса, Индиры Ганди, Хомейни и Садата, Индонезия и Марокко – первая довольно решительно, вторая более осторожно – вышли под своими именами на международную сцену, что дало их гражданам, даже самым пассивным и оторванным от действительности, представление о том, чтó там происходит и чтó поставлено на карту. Мировые события выглядели по-разному для тех, чья страна пыталась сохранить в них свое место, и для тех, чья страна пыталась его найти.

Страна, пытающаяся найти свое место, сталкивалась с проблемами, которые были почти исключительно региональными или даже субрегиональными, но контекст, в котором она с ними сталкивалась, был целиком глобальным. Напряженные отношения, маневры и кризисы великих держав сказывались практически на всем, связывая местечковые конфликты с более крупными интересами, которые не делали их менее местечковыми. Война в Корее, возрождение Японии, война во Вьетнаме, с одной стороны, и война в Алжире, возрождение ислама, арабо-израильский конфликт, с другой, создали среду, в которой велась борьба за национальные интересы: присоединение Индонезией Западной Новой Гвинеи в 1963 году или захват ею Восточного Тимора в 1975-м, пограничные столкновения между Марокко и Алжиром в 1963 году или марш в Сахару в 1971-м.

Региональный характер участия этих двух стран в «иностранных делах», благодаря которому у них совершенно разные политические соседи, а также глобальный контекст, который связывает эти соседства, возможно, лучше всего продемонстрировать простым перечислением некоторых громких международных событий в Индонезии и вокруг нее в Восточной и Юго-Восточной Азии, а также в Марокко и вокруг него в Северной Африке и на Ближнем Востоке в пятидесятые, шестидесятые и семидесятые годы (см. таблицу)145.

Хронология событий: 1950–1979

а. Малайя (Британская Малайя) – общее название для территорий Малаккского полуострова с различным статусом, которые находились в колониальной зависимости или под протекцией Великобритании. – Прим. ред.