– ровно между головами. Я замер в испуге и озадаченно посмотрел на него.

– Бежим… – сказал он под нос.

– Что?

– Бежим! – крикнул он.

Как только мы развернулись, чтобы бежать в обратную сторону, выстрел раздался снова, и он снова разбил один из камней. От страха мы прикрыли головы руками, но когда мы вновь посмотрели на тропу, то увидели троих людей в черных плащах, загородивших нам дорогу. На них были белые маски с отверстиями для глаз, носа и рта. За плечом каждого, словно шпиль башни, тянулся ствол винтовки. Рваные полы их плащей, обдуваемые ветром, плавно скользили по нагретому воздуху, разгоняя жаркие молекулы кислорода. Они стояли строго в ряд, не двигаясь, все – как один.

– Туда! – крикнул странник и забежал на территорию одного из домов. Пристроившись за каменной оградой, он достал револьвер и начал стрелять по снайперу на стене.

Я стоял в исступлении, не понимая что мне делать. Стрелять? Бежать? Упасть на пол и дрыгать ногами? Вертя головой, как пришибленный, я заметил, что те трое, словно слаженный механизм, начали шагать к нам. Странник целился, глубоко вдыхал и, медленно выдыхая, стрелял куда-то по стене. Я смотрел на его лицо – оно не было лицом человека. Это хищник! Хладнокровный убийца. Сохраняя спокойствие, он осознанно направлял револьвер в сторону снайпера и спускал курок. Меня оглушало, кровь поступала к мозгу и все происходящее казалось полным бредом! Сжимая рукоять в своем кармане, мне не удавалось набраться смелости его достать, и только лишь когда те трое стояли практически напротив дома, я вытащил револьвер

– Стоять! – крикнул я, и они остановились.

В эту минуту странник обернулся на меня и, выражая совершенное изумление вперемешку с испугом, бросился мне на помощь.

– Не отпускай прицел! – сказал он мне.

Стало тихо.

Положив свою ладонь на мою грудь, он медленно толкал меня туда, куда надо было идти, и я следовал его указаниям. Трое в плащах и белых масках не шелохнулись. Шагая спиной, я чувствовал тяжелое дыхание странника. Его мышцы были напряжены до предела. Он боялся их.

Мы сворачивали за угол этого дома, и чем дальше мы шли, тем меньший обзор для прицела мне оставался. На мушке оставалось двое, затем – один. Его силуэт медленно затягивался и терялся.

– Кто они? – спросил я странника.

– Химеры. Они всю дорогу шли за нами.

Поставить мат пешкой – признак профессионализма. Я не слышал ни их дыхания, ни шороха ног. Вау! Но если эти твари такие ловкие, то почему они не убили нас сразу? Почему они шли по нашим пятам и не стреляли в спину? Может быть, они и сейчас играют с нами?

Последний из них скрылся из виду, и мы оба понимали, что нужно бежать.

– Куда? – спросил я странника.

– За мной.

Мы рванули бежать между домов квартала, огибая их так, чтобы не отдаляться от стены, но и чтобы поставить химер в невыгодное положение для выстрела. Мы топтали свежие газоны и, наверное, какой-нибудь сорокалетний кондитер испытывал чувство того, что в его душу только что нагадили. Прыгая через изгороди, они прогибались под нашим весом. В эту минуту семнадцатилетняя девушка могла почувствовать, что становиться эмоционально слабой по отношению к психологическим атакам сверстников. Мы бежали и я думал лишь об одном: неужели все эти люди станут жертвами нашей перестрелки?

– На что они пойдут? – спросил я.

– На все, что угодно. Ты думаешь их остановит смерть кого-то из этих людей?

В том, что это происходит не в материальном мире, есть один плюс – я не уставал и мышцы мои не болели, поэтому мы продолжали бежать. Изредка оборачиваясь, я не находил взглядом ни одного из тех людей. Они вообще преследовали нас? Их не было ни вдоль стены, ни между домами. От кого мы бежим? Я остановился.

– Что ты делаешь? – крикнул странник.

– Их все равно нет! Остынь…

– Нет! Ты не понимаешь!

Мы стояли в центре такой же тропы, которая служила нам дорогой. Все эти тропы – некоего рода радиусы, пролегающие от центра этого мира к самой стене.

– Нам нужно бежать дальше! – он схватил меня за рукав.

– Угомонись ты! Их нет.

Внутри меня, словно внутри металлической сферы, была пустота. И сколько бы она не была всеобъемлющей и неприкосновенной, оболочку схватила вибрация. Чувство паники накатило на меня сразу со всех сторон и мне стало так тесно внутри себя! Так невозможно! Мне хотелось рвать свои волосы и орать! Срывать с себя кожу и поддаваться истерике!

Я оглянулся вокруг. Те трое снова стояли на тропе в обдуваемых ветром плащах. Как только мы обратили на них внимание, они начали шаг, не сводя с нас глаз. С глухим свистом со стороны стены пронеслась еще одна пуля. В этот раз она прошла по касательной и оставила страннику полоску рваной щеки. Сквозь рану я увидел его белоснежные зубы, заливаемые кровью.

– Твою мать! – он схватился за свое лицо.

– Что… что нам делать? – я превратился холодный камень.

– Доверься! – сказал мне странник.

Он схватил меня за руку и бегом потащил к одному из домов. Мы не прошли между ними, мы шли к двери! Я сразу же осознал, что он собрался сделать – он хочет затолкать меня внутрь другого человека. Стукнув калитку ногой, он потащил меня по аккуратному дворику, поднял на террасу и поставил спиной ко входу. Меня по-прежнему одолевала паника и признаться честно – я не отдавал себе никакого отчета в том, что делаю.

– Ты готов?

– Нет! – сказал я и тут же увидел химер, приближающихся к нам стройной колонной.

– Помни, что все не так, как в прошлый раз…

Он толкнул меня. И я полетел вниз.

5

– Бобби Уильямс, – сказала темноволосая женщина, сидя за столом напротив меня. – В анкете вы указали, что готовы к любому виду работ, так как у вас нет образования. Вы имеете какие-либо профессиональные навыки?

– Что? Ох! Я надеялся… точнее, я думал, что вы сможете всему обучить меня.

– Понимаете, мы принимаем специалистов без опыта, но они должны иметь хотя бы начальный уровень знаний. Судя по вашим данным, у вас их нет, и вы уже не молодой и перспективный юноша, которого можно было бы принять с акцентом на будущее.

За последний год это мое шестое собеседование. Они не принимают без опыта, не принимают без образования, не принимают людей за двадцать пять. Они не принимают на работу всех тех людей, под описания которых я подхожу. Так что же мне делать?