– Чему ты радуешься, придурок? – усмехнуласья. – Этот прикид влетел тебе в копеечку.

– Да бог с ним, главное, что ты довольна. Разве нет?

– Теряюсь в догадках, какого хрена я сюда притащилась?

– Ты хотела сделать мне приятное. По крайней мере, янадеюсь на это. Сладкоречивого хватит удар, когда он тебя увидит.

– Так ты на это рассчитываешь?

– Вовсе нет. Какое мне дело до этого идиота?

Болтая таким образом, Ник повел меня к дверям. Охранапроводила нас заинтересованными взглядами, парни, должно быть, гадали, с какойрадости Ник изображает из себя светского льва. Я, кстати, тоже гадала.

Прием, как и предсказывал мой друг, вышел на редкостьскучным. Три сотни людей бродили по огромному холлу, где были накрыты столы,раскланиваясь друг с другом и расточая фальшивые улыбки. Ник, сунув мне в рукибокал с шампанским, исчез, а я оглядывалась в поисках знакомых лиц, не потому,что кто-то меня интересовал, просто надо было чем-то себя занять. В поле зренияпоявился Рахманов; склонясь к брюнетке с замысловатой прической, в ярко-красномплатье, он с блуждающей улыбкой рассказывал ей что-то, дамочка смотрела на негос обожанием, от самодовольства его так и распирало. Судя по его лицу, онпытался решить, как поступить: отправиться с брюнеткой прямо сейчас в один изпустующих кабинетов или дать ей время немного помучиться, гадая, получит онасегодня подобное предложение или счастье ей не улыбнется.

Тут взгляд Олега наткнулся на меня, и улыбка сползла с егофизиономии. Что-то торопливо шепнув брюнетке, на лице которой отразилосьразочарование, он решительно направился ко мне. Схватил меня за руку и буркнул:

– Какого черта ты здесь делаешь?

Я отыскала в толпе глазами Ника и кивнула на него:

– Это его идея.

– Черт, почему я терплю все это? – закатилРахманов глаза.

– Наверное, потому, что ты не можешь обойтись без этогопарня.

– Похоже, ты тоже не можешь, – съязвил Олег.

– Он занятный. А тебя опять тянет устроить скандал.

– Я не хочу видеть его рядом с тобой и, по-моему, нераз говорил об этом.

Ник, обретавшийся поблизости, увидев Рахманова, изобразил налице что-то уныло-подобострастное и сказал:

– Здравствуйте, Олег Николаевич. Рахманов повернулся кнему спиной, шепча сквозь зубы:

– Вот сволочь.

Воспользовавшись тем, что Олег его не видит, Ник раздвинулрот до ушей и подмигнул мне. Оставалось гадать, с какой стати он вздумалдразнить Рахманова и вообще ведет себя по-дурацки.

– Если хочешь, я уеду, – миролюбиво предложилая. – У меня все равно челюсть от зевоты сводит.

– Красивое платье, – заявил Олег, будто меня неслыша. – Надеюсь, куплено не на его деньги?

– Какая разница?

– Ты невыносима, – прошипел он. –Отвратительное, насквозь лицемерное, продажное существо.

– Странно. Ник утверждал, что не встречал женщиныпрекраснее меня.

Рахманов вздохнул, глядя куда-то поверх моей головы, исовершенно спокойно сказал:

– Я не могу уехать сейчас, придется немного поскучать.Веди себя прилично и держись от него подальше, чтобы тебя не сочли распоследнейшлюхой.

В этом весь Рахманов, он и мысли не мог допустить, что яявилась сюда просто так, а не для того, чтобы портить ему жизнь. Весь мирвращался вокруг него, так всегда было, есть и будет.

– Олег, – услышала я знакомый голос.

Рахманов повернулся, и я вместе с ним. К нам не торопясьприближался Долгих под руку с женщиной. Я взглянула на нее без всякого интересаи с большим трудом смогла удержать на лице ничего не значащую улыбку. Рядом сДолгих стояла Елена Кузьминская, человек, на которого я возлагала свои надежды.Напрасные. То, как они с этим типом смотрели друг на друга, не оставлялосомнений в характере их отношений. «Это не простое знакомство и даже не дружба,тут чувства с большой буквы», – с ухмылкой решила я.

Они были очень красивой парой и, наверное, достойны другдруга. Грудь стянуло железным обручем, в глазах потемнело от бешенства, и вовсене потому, что я была в двух шагах от сокрушительного провала, который стоил бымне жизни. Здесь было нечто другое, в тот момент я затруднялась это выразитьсловами. Я смотрела на Долгих, на его лицо с незнакомым мне доселе выражением,теперь в ее глазах не было столь удивившей меня когда-то печали. Он смотрел сбесконечной нежностью на эту женщину, и она отвечала ему тем же. И я опустилавзгляд, чувствуя, как меня покидает ярость.

Все мы продажны, только у каждого своя цена. Кто-то продаетдушу за деньги, a кто-то за любовь. Разве я могла судить ее? Нет, конечно.Напротив, в тот момент я чувствовала странное родство с ней и еще жалость. Всеэти мысли и чувства вихрем кружили во мне, но со стороны наша встреча вряд ливыглядела примечательной. Олег и Долгих пожали друг другу руки. Рахманов кивнулЕлене и на правах старого друга поцеловал ее, так что ясно было: они знакомы непервый день. Долгих перевел взгляд на меня и, пряча усмешку, сказал:

– Знакомьтесь, это Юля… любимая девушка нашегосердцееда, а это Елена Сергеевна, – представил он ее.

– Салют, – сказала я.

Она хотела подать мне руку, но вдруг передумала, а ее взглядзастыл на моем лице.

– Очень приято, – тихо сказала Кузьминская.

– Взаимно. Дорогой, ты не против, если я сегоднянапьюсь? – повернулась я к Олегу. – Старайся не обращать на менявнимания.

Я сделала ручкой и отправилась к накрытым столам, слыша, какРахманов бормочет:

– У нее совершенно невыносимый характер.

– Красивые женщины редко бывают покладисты, –ответила Елена.

Я не успела дойти до стола, как рядом возник Ник.

– Тебя почтили короткой беседой? – хихикнулон. – Не сомневался, что ты будешь в центре внимания.

– Смотри, чтобы Рахманов тебе башку не оторвал в знакбольшой признательности.

– На самом деле его распирает от мысли, что каждыймужик здесь мечтает трахнуть тебя. Рахманов из тех, кого постоянно надодразнить, как собаку, в противном случае он начинает скучать и теряет интерес кобъекту. Мы допустить этого никак не можем.

– У Долгих новая пассия? – спросила я с усмешкой.