на сообщение о том, что вы держали в своих руках полковника одной из российских спецслужб, но в итоге согласились выпустить его на свободу, обменяв на какого-то никому не интересного француза.

Перес был в шоке. В течение нескольких секунд он искал подходящие слова…

– Этого я от вас никак не ожидал, – затем что-то щёлкнуло в его мозгу: – Но чем докажете?

– Нет ничего проще! Ещё в Москве полковник пытался меня завербовать, я для виду согласилась, но, как вы знаете, веду здесь исключительно свою игру. Заметьте, что французские власти не смогут ничего мне предъявить, поскольку все мои действия были направлены только против определённых лиц в России. Да если б ваши соотечественники знали обо всём, меня бы здесь носили на руках! Слабая женщина в одиночку борется с коррупцией и пытается вызволить из тюрьмы мужа, осуждённого именно за то, что пытался искоренить коррупцию в стране!

По всей видимости, этот эмоциональный монолог произвёл сильное впечатление на Переса. Ещё немного, и он бы запел… Элен представила, как со слезами на глазах Перес поёт проникновенные слова, святые для каждого француза:

Allons enfants de la Patrie,

Le jour de gloire est arrivé!

Contre nous de la tyrannie,

L'étendard sanglant est levé…

Неудивительно, что помолчав с минуту, он спросил:

– Чем я могу помочь?

Вот тут и начинается самое интересное. По замыслу Элен, израильтяне по её наводке должны будут схватить Лехницкого и заставить его передать им компромат, а затем эти документы перекочуют в руки организатора этой акции, то есть достанутся Элен.

Но каким образом Перес объяснит всё это своему начальству? У Элен был готов ответ: как установлено следствием, непосредственно в вооружённом налёте участвовали только двое израильтян, а ещё двое не имели оружия и в дом Огюста не заходили – вот их и выпустили на свободу, чтобы, отследив контакты, выяснить истинную цель прибытия в Париж.

Однако нельзя же допустить, чтобы французы завладели компроматом на Идельсона, и тут Элен рассчитывала на помощь Чаусова. Он должен будет переслать ей документацию по технологии добычи газа, но не новейшую российскую, а, скажем, заимствованную у американцев – такие документы наверняка есть в распоряжении газодобытчиков. Вот это Перес и должен будет предъявить своему начальству, а уж оно пускай решает, что делать дальше – то ли подарить документацию правительству Израиля, то ли потребовать услугу за услугу. В итоге все будут довольны, а майор Перес наверняка получит чин полковника.

Глава 27. Нечто запредельное

Узнай глава СВР об этом плане, наверняка бы, схватившись за голову, закричал:

– Ну зачем я связался с этой дурой?!

Поэтому и Чаусову не стала раскрывать всех подробностей, только попросила:

– Сделайте, пожалуйста! Мне очень нужно.

Тот обещал на следующий день переслать по интернету нужные бумаги.

Элен и сама понимала, что в её плане есть слабые места, но тут многое зависит от Переса. С ним вместе обсуждали детали операции, хотя предусмотреть всё невозможно. К примеру, как поведёт себя Лехницкий, и не захотят ли сыграть свою игру израильтяне, когда кажутся на территории Швейцарии – ведь компромат хранится там, а не в парижском банке. Главная опасность заключалась в возможности сговора израильтян с беглым банкиром – у него же денег куры не клюют! Можно, конечно, вместо них использовать французов, однако захват Лехницкого и переправку его в Цюрих можно было квалифицировать как должностное преступление, а Перес не мог в полной мере положиться на своих людей – испугаются последствий и могут завалить всю операцию, а то и «сдать» его начальству.

Решили так: Элен явится к Лехницкому и улучив момент, сделает укол, от которого бедняга на несколько часов впадёт в бессознательное состояние. Тут же по её вызову прибудут двое израильтян, переодетых в санитаров – остальные останутся под стражей в качестве «заложников». Ну а затем Лехницкого на вертолёте доставят до границы и на машине скорой помощи переправят в Швейцарию – якобы речь идёт о спасении его жизни и уже готова операционная в клинике Хирсланден, так что швейцарские пограничники не станут приставать с расспросами. Но как заставить Лехницкого передать им компромат – не повезёшь же его в банк на каталке?

Пришлось Элен снова положиться на свой дар убеждения, который она продемонстрировала уже не раз. С израильтянами сторговались быстро – всем была обещана свобода, если выполнят задание. Конечно, риск немалый, но транспортировка «больного» до границы происходила под контролем Переса, а уж в Швейцарии всё зависело только от Элен и её умения поладить с агентами Моссад. И тут пригодилось то, что поначалу вылетело у Элен из памяти – ведь Жосс предлагал ей поработать на Моссад, и она практически согласилась в обмен на помощь её мужу, только попросила время на раздумья.

В том разговоре всё крутилось вокруг компромата. Что же тогда предложил ей Жосс? Ах да, она должна была убедить Лехницкого, чтобы тот передал им копию документов для ознакомления, а затем израильтяне добьются примирения Лехницкого с Идельсоном на взаимовыгодных условиях. Шито белыми нитками, Элен так и сказала, ну а Жосс был уверен, что у неё получится и Лехницкий согласится на это предложение, поскольку другого варианта нет.

После того, как пересекли границу, Элен рассказала израильтянам о своём разговоре с Жоссом, посетовав на то, что русские тогда сорвали сделку.

– Так что, ребята, мы почти коллеги! С Жоссом я тогда обо всём договорилась, и если бы не помешали агенты ГРУ, дело было бы уже сделано.

– Причём тут ГРУ?

– Уверена, что это они Жосса и похитили.

– Ну а каким боком здесь Перес?

– Бедняга и не догадывается на кого работает. Я ему наплела с три короба, будто хочу помочь в обмен на некоторые услуги с его стороны, он и поверил.

– Что ж, если так, можешь рассчитывать на нас.

Но вот уже прибыли в клинику Хирсланден. Перес всё предусмотрел – оформил направление от французского врача и договорился, что Элен будет присутствовать при всех манипуляциях, которые необходимы для вывода пациента из критического состояния.

Прошло полчаса после того, как Лехницкий оказался под капельницей. Грудь опутана проводами, к голове тоже подключили датчики. Врачи всё сделали и ушли заниматься другими пациентами, а Элен осталась ждать, когда же он очнётся. Наконец, открыл глаза:

– Где я?

– Успокойтесь! Всё уже позади.

– Что это было?

– Там, в отеле, вы потеряли сознание, и французы срочно переправили вас в Цюрих. Здесь лучшие специалисты по таким болезням.

– И чем я болен?

– Врач