Шестьдесят процентов.

Хруст!

Кость на левой руке сразу в нескольких местах треснула, я застонал. О подобном Михаил писал в тетрадках. Кости претерпевают метаморфозу, пока я рисую Грань. Они улучшаются, становятся крепче.

Семьдесят процентов.

Сердце резануло болью. Перед глазами всё поплыло. Боль была необычная — будто десятки тонких, как волосок, игл медленно проткнули моё сердце.

Восемьдесят процентов.

Правая нога и левое плечо затрещали. Правое ухо запылало огнём. Но хуже всего пришлось правой ладони, ведь на ней было сразу два узора. Сердце Крови и Проклятие Крови.

Я вынужденно остановил рисование, пока кости на правой ладони трещали. Сложнее всего дела обстояли с указательным пальцем, на котором была Кровавая Игла. Но благодаря ногтю, одному из тех, что мне подарил Михаил, я умудрился не сломать чакроиглу на этом пальце. И когда боль в руке стала не такой острой, я продолжил рисовать. Злость и сильное желание идти вопреки судьбе не позволили мне потерять сознание. Сердце с каждым ударом будто перекачивало не кровь, а битые стёкла. Но я рисовал, чувствуя, что подо мной уже образовалась лужа из крови.

Девяносто процентов.

От Бори до меня дошла ещё одна прохладная волна. Она придала мне сил. Как бы я ни ненавидел Луизу, но в одном я всегда буду ей благодарен. Это она подарила мне узор Призыва, хоть и с целью убить.

Сто процентов.

Из моего тела во все стороны хлынула белая чакра. Каждый узор проявился на теле белыми линиями. Первая Грань — узор на коже. Вторая Грань — такой же узор, зависший в паре миллиметров над первым.

Каждую клеточку моего тела затопила чакра. Боль в костях медленно утихала. И лишь в одном месте она, наоборот, усиливалась — на верхнем позвонке главный узор нагревался, калёным железом прижигая кость. Это последнее, что испытывает Огранец перед окончанием прорыва — появление второй Грани на главном узоре. Мне с лихвой хватило пережитого, поэтому я просто вырубился.

***

Место, где Арчи прорывался, превратилось в ад. Всё вокруг пылало, а стенания сотен гулей, сжигаемых заживо, сливалось в единый мерзкий гомон, от которого любой веник сошёл бы с ума. Пепел от уже сгоревших гулей кружился в воздухе и жирными хлопьями ложился на землю…

В самом центре этого пекла выделялась костяная полусфера, мигающая зеленоватыми узорами броненосца. Над нею завис Буш. Только вот Арчи его бы не узнал. Чернокнижник раздался в плечах, а его рост сейчас превышал три метра. Всё тело Буша было заковано в костяной доспех, скреплённый из округлых щитков, из-под которого торчал бронированный хвост.

Треск!

Земля взбугрилась, из образовавшейся ямы вылез двурогий гуль, но не успел даже принюхаться — Буш схватил его и, одним движением отделив его голову от тела, вырвал половину позвоночника. Позади Чернокнижника выскочили пара двурогих гулей, но их тут же обезглавил бронированный хвост.

— Кья-я-я! — в небе кричал трёхпалый крылатый гуль. Его обвили две огненные змеи, одна из них укусила его за шею.

Треск кости заглушил даже стенание сотен гулей. Трёхпалый гуль рухнул в пламенное море, а огненные змеи вернулись к Лулу и обвили её руки до самых плеч, превратившись в алые кнуты. Но ненадолго — ещё один трёхпалый гуль прилетел к месту волнения чакры.

Лулу стояла в море огня, облачённая в оранжевые доспехи. Её чёрные и густые волосы стали огненно-рыжими, пухлые губы растянулись в безумной улыбке. Ей нравилось убивать. Даже отвратительный запах сожжённых тел ей нравился. В этом они с Бушем были очень похожи — оба любили огонь.

Лулу взмахнула кнутами, и огненные змеи выстрелили вперёд. Они обвили гуля и убили, с громким хрустом пронзив его шею клыками. Это заняло не больше трёх секунд. Лулу взмахнула второй раз, и трёхпалый гуль, который только-только появился в зоне её видимости, упал замертво.

Будучи Трибусом, Лулу легко уничтожала трёхатрибутовых гулей. Именно благодаря этой невероятной силе ей дали титул Доктора в Панцире. Всю жизнь Лулу считала, что нет никого талантливее её. Пока не встретила Наталию Белову.

Треск!

Рядом с костяной полусферой вылез четырёхметровый трёхрогий гуль. Лулу проигнорировала его и снова взмахнула кнутами, целясь в очередного трёхпалого летуна.

— Гра! — трёхрогий гуль наклонил голову и резким рывком понёсся к полусфере, под которой сидел Арчи.

Буш вдруг наклонился, земля под ним образовалось несколько расселин, и он прыгнул на гуля, в воздухе сворачиваясь в идеальный бронированный шар. Треск сломанной шеи трёхпалого летуна прозвучал одновременно со звуком от столкновения Буша и трёхрогого. И в то же мгновение из-под полусферы просочились белые клубы чакры.

— Он закончил! — крикнула Лулу, чувствуя лёгкое сожаление.

Трёхрогого откинуло в пламя, а самого Буша отбросило назад. Услышав крик Лулу, Чернокнижник подбежал к полусфере и положил на неё свою громадную ладонь.

Лулу в это время атаковала кнутами трёхрогого. Огненные змеи опутали гигантского гуля, не позволяя ему уйти под землю. Они клыками удар за ударом ломали защиту гуля, пытаясь добраться до шеи. Кожа рогатых гулей отличалась невероятной прочностью, которая превосходила даже самые крепкие породы камня.

Лулу вдруг подкинула правый кнут и направила руку в небо. В центре её ладони на миг засиял узор, и из него выстрелил огонёк. Лулу поймала падающий кнут за ручку, а огонёк врезался в подлетающего в ней трёхпалого гуля. Он попытался увернуться от атаки, но не смог. Сверкнула вспышка, и гуль с визгом упал.

Но Лулу уже не обращала на него внимания. Она сконцентрировалась на трёхрогом гуле, краем глаза наблюдая за действиями Буша. Полусфера медленно впиталась в руку Чернокнижника, и Лулу увидела Арчи. Он лежал без сознания в кровавой луже, которая повторяла контур полусферы. Сам Арчи выглядел крайне плохо. Весь покрытый кровью, с синюшной припухлостью на груди, которая повторяла контур ребра. Лицо осунувшееся, щёки впалые.

— Уходим, — крикнула Лулу и провернула кнуты.

Ещё один треск эхом прокатился по поляне — трёхрогий повалился замертво.

***

Я проснулся ночью. Лунное кольцо светило особенно ярко. Жаль, что в этом мире нет звёзд. С ними вид был бы поистине волшебный…

Ты проснулся, Арчи, — услышал я Алису. — Ты смог. Теперь ты Деус.

Я поднёс правую руку к глазам и сжал её в кулак. Никакой разницы не почувствовал.

— Очнулся-таки, — рядом раздался голос Лулу. Только сейчас я понял, что слышу треск костерка и чувствую его тепло.

Посмотрел в ту сторону. Лулу и Буш сидели на брёвнах и жарили змей на палочках.

— Сложно же тебе прорыв дался, — Лулу посмотрела мне в глаза. — Я сперва подумала, что ты помер.

Я снова перевёл взгляд на лунное кольцо и мысленно спросил: