— Мы? Нет, Беркутов, это ты скоро станешь отцом!

— Я?! Я б с радостью, если ты согласишься…

— Не морочь мне голову, Маринка мне все рассказала.

— Так, Галка…

— Не называй меня так!

— Хорошо. Галина, хватит дурить, рассказывай все по порядку. — Егор разозлился. Похоже, ему шили связь с малолетней девицей. И кто?! Женщина, дурой которую никак не назовешь.

Выслушав короткий рассказ Галины, Беркутов внимательно посмотрел на нее.

— И ты решила, что этот несостоявшийся папаша — я?

— А что еще я могла подумать?

— Ну, конечно, я единственный разведенный бездетный старый мужик в этом городе!

— Ты единственный знакомый мне мужик, подходящий под ее описание! И объясни мне, почему Маринка так скрывала от меня его имя?

— А она тебе сама это не объяснила?

— Пролепетала что-то вроде того, что это уже не имеет значения, потому как замуж за него не собирается.

— А тебе не приходило в голову просто поверить ей на слово? И не делать из этого таких идиотских выводов.

Галина растерялась. Она все так логично выстроила! А тут вдруг оказалось, что все ее домыслы насчет Беркутова были всего лишь очередной попыткой убежать от этого человека.

— Галка, посмотри на меня. Ты сама-то веришь себе? Насочиняла, великая сказительница! Я тебя люблю, с первой нашей встречи, хоть ты и вредина! Что я могу найти в молодой соплюшке, подумай?

— Другие ж находят…

— Эти мужики — неполноценные, им самоутвердиться в жизни больше нечем, вот и цепляются за хорошенькие свежие мордашки и упругие попки.

— Только не говори, что тебе не нравятся эти… попки! — огрызнулась Галина.

— Нравятся. И Маришка понравилась. Но это не значит, что я должен ее тащить в постель. Прости за банальность, но мне после того еще и поговорить хочется.

— Маринка далеко не дурочка, — обиделась вдруг за дочь Галина.

— Не спорю. Но я хочу просыпаться рядом с тобой. И точка. — Егора порядком утомило упрямство Галины. Та притихла.

— Галя, ведь если ты здесь, это что-то значит? — серьезно спросил Беркутов.

Она кивнула.

— И мы с тобой не подростки, так?

— Так.

— Тогда зачем нам все это? Подозрения, вопросы дурацкие?

— Прости.

— Да я тоже перед тобой виноват! Был уверен, что это ты ко мне заходила в палату, что-то делала с системой. Меня ведь опять пытались отправить к праотцам?

— Ну… но это не я! — Галина внезапно покраснела, вспомнив о своем недавнем желании придушить Беркутова.

— Да, это не ты… — Егор задумался. Здоровая злость стала просыпаться в нем, напоминая о себе головной болью.

— У твоей двери теперь охрана. Кузьмин поставил.

— Спасибо ему.

— Он зайдет позже. Я ему обещала позвонить, как ты придешь в себя.

— Да, позвони-ка. Мне нужно с ним поговорить.

У Беркутова в голове стрелой пронеслась мысль… Нет, не может быть!

— Что, Егор? — спросила Галина, заметив его помрачневшее лицо.

— Я, кажется, догадался, кому мешаю. Но это почти невероятно!

Он давно не спал так спокойно. Сны, его постоянные ночные спутники, не приходили, словно сжалившись над его немощью. Ему никогда не снилось что-то радостное, светлое, он всегда видел только кошмары. Утром, просыпаясь в холодном поту, Иван бегом бежал в ванную и становился под прохладный душ. Самым лучшим из его ночных путешествий было возвращение в карпатское село. Но и там обязательно происходило что-то плохое: умирала мама, пьяный отчим падал с моста в реку, Леся больно щипала его за локоть. Детдомовские сны не отличались разнообразием. Его били, он бил. Его заставляли воровать, он воровал. И опять бил того, кто стащил что-то у него. Сладко улыбающееся лицо Матрешки превращалось в дикий оскал, а поднятая для удара рука Веника опускалась прямо ему на хребет. Он просыпался злой, с чувством стойкой обиды и бессилия. Чечня не снилась. И Сулико, женщина, предавшая его, тоже не снилась ему никогда…

Дубенко некстати вспомнил, как долго и мучительно забывал ее. Как плакал в пустой квартире, не в силах вернуть утраченную навсегда любовь. Как мстил всем женщинам подряд, нимало не заботясь о своей, все возрастающей, дурной славе. Он упустил тот момент, когда остался один. Впервые ему отказала его секретарша, он тут же ее уволил. Но не расстроился. Догадываться, что женская половина сотрудниц объявила ему бойкот, стал гораздо позже. И — только посмеялся. У него было достаточно денег, чтобы купить продажную девку. А большего ему и не требовалось. Он много работал.

После ранения в Чечне его посадили в кресло начальника отдела кадров городского Управления внутренних дел. Поначалу это коробило. Лишь позже он по достоинству оценил все преимущества должности. Через него проходила вся информация на любого сотрудника. Тогда и пришла в голову мысль, что неплохо б знать о людях больше, чем просто анкетные данные. Так стали появляться папочки.

У Дубенко опять неприятно щелкнуло в голове: а вдруг все-таки Стрельцов доберется до содержимого сейфа? Страшно подумать, как этот трусоватый мальчишка может распорядиться бумагами…

Его отвлек скрип дверных петель. Повернув голову, он чуть не застонал: в палату входила его докторша. Она на миг задержалась в дверях, видимо, заканчивая разговор с человеком в коридоре.

«А у тетки все на месте», — отметил он не без интереса. Антонина стояла вполоборота к нему, халат на ее ладной фигуре натянулся, туго обхватывая самые соблазнительные места, поясок подчеркивал по-девичьи тонкую талию.

Закончив разговор, она повернулась к Дубенко. Он тихонько присвистнул: на обычно страшненькую докторшу сегодня было приятно смотреть. Гладкие волосы, забранные на затылке ровным кольцом, отливали рыжеватым оттенком. Неброско подкрашенные брови подчеркивали слегка округлые глаза с длинными ресницами. Веснушки женщина, видимо, замазала тональным кремом. Но самое главное, не было этих уродующих ее очков. Золотистого цвета стекла были вставлены в очень тонкую, почти незаметную оправу.

— Ты сегодня цветешь, с чего б это? — спросил Дубенко довольным тоном. Он решил, что женщина прихорашивалась исключительно ради него.

— Как вы себя чувствуете, Дубенко? — Антонина проигнорировала его хамский вопрос.

— Ты не ответила!

— Хорошо. У меня сегодня важная встреча. Сразу после дежурства.

— Свидание, что ль? — усмехнулся он.

Антонина посмотрела на него с жалостью и промолчала. «Опять хамит от бессилия. Почему мне по жизни попадаются только такие вот слабые мужики? Что со мной не так?» — она отвела взгляд.