Путь был долгим. Кругом деревья, птички поют, ручеек журчит, мышцы на ногах начинают болеть… Все-таки не зря меня Наташа фитнесом заставляла заниматься. Будь слабее физическая подготовка и десяти шагов не сделала бы. Еще и зевая от чистого, хрустального воздуха.

Камни нещадно врезались в подошву, отдавая болью в каждой клеточке ступней.

– Ох, и чего я поперлась в такую даль, – сказала Грета. Она уже раз десять останавливалась на передышку.

А у меня всю дорогу перед глазами так и стояли Натановские свидания. За Наташу я не волновалась – она просто вынесет ему мозг своим говорком. Да и он таких шубутных не особо любит. А если он за Катей той начнет ухлестывать? Ему нравятся девушки в беде.

И вообще, как мама говорила: «Если мужчина в твою сторону не шевелится, то оставь это бревно в покое. В мире еще полно отличных, жаждущих любви экспонатов».

Так все, хватит. Лучше думай о Дорджилсе. Мужчина видный, из хорошей семьи. А еще опасный и жуткий. На плохих парней потянуло? Он просто старый солдат, не ведающий слов любви. Но видя, какая Злата, подобные отношения могли бы и меня до такого же состояния завести.

А король. Он надежный, спокойный и заботливый. Просто это первый мужчина в моей жизни самый нормальный, но с которым я сама отказалась оставаться. И все три года были идеальны. Казалось, это сон. Так не бывает. Мы ссорились, но мирились уже на следующий день. Ругались как только могли, но находили общий язык. А когда я сказала, что ухожу – он просто отпустил. Вот так. Не спрашивая, без разговоров. Не спросил почему. Просто отпустил.

Опять все мысли о Натане. Так и хочется, чтоб прекратилось это.

– Герцогиня Загорулько, у вас такое лицо, словно лимон с луком съели, – сказала Грета после очередного привала.

– Настолько скривившееся?

– Настолько желтое и слезливое, – она протянула мне платок. – Что опять того козла вспомнили, что вам сердце разбил?

– Он не козел, – ответила я, доставая бумагу и перо. Сделала пометки по поводу пути.

– Ага, знаю, какой он облезлый, – она склонилась ко мне, чтоб стражники не подслушивали. – Но еще тот чешуйчатый…

Рядом в кустах что-то хрустнуло.

Я нервно сглотнула и посмотрела на Грету, а потом на охранников. Те и в ус не дули лезть проверять, кто в кустах прячется.

– Я должна идти смотреть? – я шикнула на них.

Они переглянулись между собой.

– Да ничего там нет, – сказал один, поглаживая рукой меч. Второй тоже насторожился.

– С такой охраной нас сожрут раньше, чем кто–то успеет напасть! – громко сказала Грета. – Никакой надежды, и это лучшая кавалерия короля!

Она прошла мимо них, направляясь в кусты. И не стыдно им, что женщина в возрасте делает их работу?

– Богиню Яухтурей мне в печень, здесь нет ничего, – сказал один из них, идя следом за горничной.

Они обошли кусты, но никого. Я выдохнула, унимая дрожь в ногах. Засмотрелась в записи, и почувствовала, как мимо пронесся мощный ветерок, чуть не вырвавший из руки бумаги. Что за барабашка горная?

Внизу горы, по краям – высокие деревья, а впереди – пустынный холм без зарослей, резко обрывающийся. Узкая вершина, на которую, собственно, и нужно было взобраться, стояла, словно кремовое пирожное в корзинке. Тропа обвивала гору по кругу словно виноградная лоза.

Чем выше придется подниматься, тем страшнее будет смотреть вниз.

– Не, я дальше не пойду, – отозвалась Грета, дыша тяжело. Грузной женщине нелегко такой путь преодолеть. – Идите дальше сами.

– Останься с моей горничной, – обратилась к одному из охранников.

– Нет. Нам велено охранять вас, – сказал он.

– Мне женщину одну оставить? – спросила его, скрестив руки на груди.

– Идите, Аллочка, – сказала Грета, – Я вас только задерживать буду.

– Нет, – уперлась. – Ты остаешься с ней. – Показала пальцем на охранника. – А ты идешь со мной, – указала на второго.

– Мы не можем расходиться, – уперся твердолобый, глядя мне за спину.

– Тогда я иду одна! – обернулась, но передо мной возник другой охранник, преграждая путь. И такой огромный, что за ним не видно ничего.

– Ладно, я останусь, – сказал один из бугаев. – Но это не по протоколу, у нас из жалования могут вычесть.

Начинается. Будто мы с Гретой побежим на перегонки рассказывать Натану, что его охранники не сдержали слово. А может они как сообщающиеся сосуды – сильны, когда вместе?

– Сходили на свою голову в поход. А я тебе говорил – не соглашайся. Теперь штрафов не оберемся, – подтвердил гулким басом второй.

– Герцогиня Загорулько, идите уже сами. Вот мужики пошли. Один в горы отправляет, другие со старой женщиной не могут посидеть, – покачала головой Грета.

Охранники переглянулись вновь. Посмотрели на гору. Я обернулась глянуть туда, куда смотрят они. Камни выступали, словно навесы на серой поверхности. Ничего необычного. Гора как гора. У меня на бывшей родине такие же были. Но в одном месте заметила черную тень. Неестественную. Такую, которой не должно быть там.

– Я пойду с вами, – протянул охранник.

Такое ощущение, что они боялись. Что за подвох у этой горы, что доблестная кавалерия боится?

– Там ничего нет, – словно загипнотизированный сказал охранник. – Ничего не случится.

– Да-а, там ничего нет, – вторил ему второй.

Я подошла поближе, помахала перед ними руками – ничего, не реагируют. Застыли истуканами.

– И что это значит? – комок застрял в горле. Что-то они не договаривают.

Мужчины встрепенулись в одно мгновенье.

Я встревожено глянула на гору, заметив, что там тень пропала. Может мне показалось? Обман зрения или еще что?

Мы подошли к горе и только пересекли едва заметную линию коричневой земли и серую горной, как охранник схватился за голову. Грета и второй подбежали к нам. И этого схватила кондражка.

Они стонали, хватались за голову, будто им туда засунули дерево и дятла. Кое-как мы вытащили мужчин из зоны поражения.

– У меня так голова болит, когда родственникам золото отправлять надо, – покачала головой Грета, глядя на валяющихся на земле мужчин.

Странная гора. Может, она только женщин пропускает?

– Ладно, идти надо, – неуверенно протянула я. Ну, драконяра. Ну, удружил. И неважно, что я нашла это испытание. Вернусь и прознает всю прелесть женской обиды. Не мог предупредить, что на нее вход только для женщин?

Я забрала походную сумку у Греты. Она мне пыталась сунуть туда пирожков, но я сказала, что вряд ли буду наверху кушать. Желудок еще забивать перед тяжелым подъемом.

Главное – идти аккуратно. Хотя было огромное желание развернуться и пойти домой. Кто-то на свидание пошел, а кто-то лазает непонятно где.