Внизу оранжевой нитью текла магмовая река. Тонкая дымка тянулась к небу, обдавая теплом. Идти придется осторожно. Один неверный шаг, и полетишь вниз. Дух захватывает от вида. Достала бумажку и записала, что здесь идти надо аккуратно. Камни под ногами опасно перекатывались. Напрягало немного, что они мелкие и такое ощущение, что на них легко можно проехаться, как на маленьких колесиках. Я уже в десятый раз пожалела, что выбрала это испытание. Думала, что поход прекрасное решение. Тем более горы – чистый хрустальный воздух, тесное общение с местной флорой и фауной. И мошки всякие кусаются.

Всю дорогу наверх пыталась отвлечь себя от опасной тропы. Думала о тех укусах, на которые то и дело невольно бросала взгляд, когда опиралась рукой на ногу. Вспоминала весь день до оперы. А может это из-за того чана? Старое медное корыто. А может…

Догадка осенила в один момент. Платье! Я его руками трогала и засунула в шкаф рядом с тем, что надела с утра. По крайней мере это казалось самым адекватным объяснением. Но зачем Натану дарить платье с какой-то то ли чесоткой, то ли еще не пойми чем. Вернусь в замок и выясню. Хоть выглядит это как мелкая пакость.

Ага, они порядок перепутали. Сначала надо было травить клопами, чтоб я бежала из дворца, сверкая пятками. А потом уже давать зелье для бесплодности. Мне кажется, что это одни и те же люди.

Радует, что свежий воздух так положительно влияет на мыслительные процессы. Догадалась бы я о таком во дворце?

Ой-ей!!

Я отскочила назад, когда передо мной посыпались мелкие камешки. Глянула наверх. Ничего. Здесь ничего нет.

Все. После этого похода буду требовать от драконяры личного массажиста.

Последний виток, и вот осталось залезть на вершину. Уступ чуть выше головы. Подтянусь и залезу. Одни камни да трава кругом. Я ухватилась за куст, торчавший слева от подъема, потянула на себя, ощущая, что он движется мне навстречу.

Ладно. Отпустила несчастное растение. Попробовала подтянуться. Но не получилось. Еще и руки ободрала. Я же упорная? Упорная. Загорульки не сдаются! И я чувствовала, что должна это сделать. То ли чуйка какая, то ли я целеустремленная настолько – не пойми.

Еще чуть-чуть. Кряхча, ругаясь на все на свете, выползла наверх. Глянула вниз – красотища. Магмовая река, словно змея, струилась между холмами, исчезая под землей. Вся земля вокруг пустынна, но совсем рядом лес с огромными деревьями, которым еще расти и расти.

Все тело тряслось, дыхание сбивалось, но я наверху! Кто молодец? – Я молодец.

А теперь надо записать, что пройти можно. Только осторожно и смотря под ноги. Страшно за девочек. А если кто боится высоты? Это же ужас будет!

Отдохнув немного, поднялась и поковыляла на другой край. Глянуть, что там видно. Я шагнула, ощутив, что под ногой нет земли. Боль прострелила конечность в один миг, а я чуть не упала.

Но ощутила, что нечто меня подхватило под руки, не позволяя грохнуться окончательно. Я ощутила жар, отозвавшийся в каждой клеточке моего тела. Будто я рядом с Натаном. Ласковое пламя скользнуло по коже, обдавая приятным жаром, окутывая меня со спины в атласный кокон. Развернулась.

Меня кто-то держал. И вот не понять кто. Незнакомец в рясе монаха в капюшоне, скрывающем лицо. Моя рука в его руке, но даже сквозь ткань я чувствую жар. Не испепеляющий, не противный, от которого хочется отпрянуть. Добрый и нежный, словно встретил давнего друга.

– Ты кто? – прошептала я, вглядываясь в темноту капюшона.

Глава 24

– Никто, – глухо прозвучало в ответ. Он склонился к моей шее, втянул воздух. А мне стало щекотно от теплого дыхания. И никакого волнения. Даже не было мысли оттолкнуть незнакомца.

– Что ты за дракон? – последовал вопрос, введший меня в ступор.

– Дракон? – переспросила. Нет, у меня, конечно, все родственники с характером, но драконы в славном роду Загорулько не водились. Мама бы сказала.

– Я не дракон, – ответила, упираясь в широкую грудь.

– Но в тебе что-то есть, – продолжал он.

Чего только у меня не было в этом мире. Еще всякие незнакомые люди обнюхивают.

Меня отпустили, и я почувствовала сильную боль. Не в силах устоять, шлепнулась на землю, ловя звездочки перед глазами. Просто цензурных выражений не хватало, чтобы описать ту боль, что пульсировала в ноге. Дрожащими руками сняла сапожок, подкатала штанину.

Лодыжка возле косточки опухла. Дотронулась – болит, даже плакать не могу. И встать невозможно. Посмотрела на незнакомца.

Никто. Кто ж его так воспитывал, что имя не называет?

– Позовите на помощь Грету, – подняла голову, когда боль поутихла. – Она там внизу с двумя телами сидит.

– Нет.

Что?

– Почему?

– Никто не может вас спасти.

Я смотрела на черную фигуру, стоящую передо мной. Может, он призрак Магмовой горы, и мне мерещится?

Что значит, он не может спасти? Я же ощущала его, что он такой же мешок с костями, как и все остальные люди и драконы.

– Хорошо, а на помощь позвать можете? – спросила его.

– И этого не могу, – с грустью ответил он.

Страх сковал меня. Неужто он привидение, заключенное горой?

Мужчина опустился рядом со мной, обдавая теплом. Хоть не замерзну.

– Как тебя зовут?

– У меня нет имени.

– Но у всех есть имя, – удивилась. Как же хотелось наорать на него. Но он сейчас единственный собеседник.

– Меня просто не существует, – ответил он. – В обычном смысле.

Я уставилась на него, не веря. Дотронулась до его руки, ощутив жар. Кровь разогналась по венам, а мне стало теплей.

– Ты совсем не смахиваешь на того, кого не существует.

– Я ж и говорю, что тело есть, но по-другому меня нет. Моя мать не удосужилась дать мне имя.

– Это ужасно.

– Думаю, она знала, что оно мне не пригодится.

– Она вас не любила? – сердце щемилось от нахлынувших чувств. Я представила одинокого мальчика, никому не нужного по жизни. Хотелось обнять и прижать к себе.

Я бы своего ребенка… Никогда и ни за что не оставила бы одного…

Вот умеем мы женщины сопереживать другим, когда у самих и ноги сломаны, и жизнь катится дракону под хвост.

– Любила, – кротко ответил он. – Она ради меня мужа убила. Извините, просто семья должна держаться вместе.

Удивительные откровения. А ведь если меня спросят, с кем я была на горе – я скажу, что ни с кем. И история ни о ком. Она просто рассказана воспаленным воображением. И из-за травмы у меня поднялась температура, а не то, что рядом со мной Никто сидит.

Но моя рука ощущает хлопоковую и атласную ткань его одеяния. Какая теплая и душевная галлюцинация.