– Спаси меня, – умоляюще глянула на него. Не хочу оставаться наверху одна. Здесь холодно. И когда Грета внизу догадается, что меня спасать надо?

– Я не могу вас спасти. Только защищать.

Что за трудный человек. Или дракон.

– Защищать от чего?

– От опасности, – невозмутимо ответил он.

Ладно, моя травма не считается чем-то опасным.

Внизу только Грета да стражники.

– Ты мне хоть помочь доползти до края можешь? – спросила его.

– Да, – он тут же подхватил меня на руки. Ногу тряхнуло, а я скривилась. Ее надо обмотать хоть чем-нибудь. Обеспечила себя постельным режимом. Подняла голову, но темнота внутри капюшона не позволила увидеть лицо собеседника.

– К краю, где видны мои спутники, – отозвалась я. Поднять подняли, а направление забыли. Так и стояли с минуту, не двигаясь.

Слишком высоко. Фигуры Греты и стражников как мелкие черные точки, маячившие снизу, и то за листвой не видны.

И что теперь кричать? Ветер слова унесет. Что ж я такая везучая. Никто спасать не хочет. А я сижу на вершине горы. И никому не нужна.

Ощущение одиночества так и нахлынуло. Вроде там, внизу, кто-то есть, но здесь, на вершине горы, ты никому не нужна. Только когда спустишься, тебя радостно встретят. Или через пару дней найдут твою мертвую тушку.

Сидеть на вершине, все равно, что отдыхать от стремительно несущейся жизни. Время словно застыло, позволяя подумать и забыть обо всех проблемах. Ведь сейчас меня больше всего волнует вывихнутая лодыжка, и кто все-таки удосужится меня спасти. Дома были четыре стены, скрывающие от всего мира. От всех миров. И никого рядом нет. Никто не поможет спуститься вниз. Но согреет.

И драконяра заметит только завтра, что я не вернулась. В лучшем случае.

Стоп, у меня же бумага с собой! Достала бумаги, написала записку. Сделала бумажный самолетик. Пустила. Он полетел вниз, покружил в воздухе и улетел на ветку.

Второй, третий, тридцатый. Бумага заканчивалась, а ветер как назло уносил их куда-то в сторону.

– Давай я напишу письмо, а ты им вниз отнесешь? – предложила, тоскливо глядя на оставшихся два листка.

Стражники-то понимали о ком речь, когда утверждали, что ничего нет.

– Я не могу вам помогать.

– А ты как ветер промчишься мимо.

– Но вы замерзнете, если я уйду.

– То есть тебя совсем не смущает, что я тут умру от голода? – уставилась на него. – Пять минут без тепла переживу, пару суток без еды и воды вряд ли.

В итоге переговоров он согласился. Хоть и не хотел ни на минуту меня оставлять.

Я наблюдала, как черная точка, скорей всего Грета замельтешила. А за ней и те две. Вот они подошли к подножью горы и упали. Стоп. А почему тогда Никто в обморок не упал на горе? Может, он женщина? Или его действительно не было.

Грета, да хватит бегать. Напиши драконяре!

Глава 25

4 года назад

Хорошая погода – предвестник хорошего дня. Обычно так считали все люди. И драконы не были исключением.

Букет ветлунгинков в его руках мерцал синим свечением.

«Ей определенно понравится» – Натан нес его, словно знамя. Торжественно и почетно. Еще бы! Давно на свидания девушек не водил. Каждый шаг отбивался ударом сердца. Было бы из-за чего нервничать. Всем нравятся ветлунгинки – мелкие цветочки с синим светящимся серебром соцветием. И изумительным сладким ароматом, разносившимся по всем этажам.

Алла Загорулько – исполняющий обязанности министра по делам иномирянок. Но сегодня она простая девушка, которую король пригласил на свидание. Только сейчас не король, а обычный мужчина.

Два дня прошло с предложения. Вроде и волноваться нечего, но он всю ночь проворочался. А понравится ли ей сюрприз, что она ответит. И из-за чего? Он взрослый дракон, четыреста лет, а волнуется, будто юноша. И хоть сам убеждал себя, что всего лишь необдуманно ляпнул. Совершенно не то, что хотел. Но где-то в глубине души понимал, что не зря. Чем-то затронула она его. Умом, настойчивостью, упорством в достижении цели. Натан и не думал никогда, что такие женщины ему будут нравится.

Но вот он стоит с букетом цветов возле ее комнаты. Постучал указательным пальцем. Тишина. Может, ушла? Забыла? Одевается, красится?

Постучал еще раз.

– Минуточку! – раздался окрик.

Отступил на шаг назад. Дверь открылась, пропуская полоску света в коридор. На пороге показалась Алла. Легкое платье жемчужного цвета, без лишних подъюбников, легкий макияж, прическа. Легкая улыбка и строгий взгляд. Как такие две противоречащие вещи могли отражаться в одном человеке?

– Доброе утро, – сказала она, взяв одной рукой другую руку.

Натан протянул букет цветов, наслаждаясь красотой и теплым прикосновением ее пальчиков, едва задевших его кожу. Она выглядела божественно в переливчато–золотистом жемчужном платье и с синими цветами в руках.

Она понюхала их, а у Натана гордость взыграла, что любимые мамины цветы понравились его будущей фаворитке. Он-то уже точно не сомневался, что Алла ею станет.

Апчхи! – из томных мыслей вывел чих.

Натан недоуменно уставился на Аллу.

Прозвучал второй. Лицо девушки покраснело.

– Твою ж на лево, – гнусаво сказала она, совсем не по-женственному, вытирая рукавом нос.

Натан чуть не засмеялся от идиотизма ситуации. Из всех цветов – у нее аллергия на ветлунгинки. На самые редкие и прекрасные цветы. Мысленно сделал себе заметку, что больше дарить цветы ей не будет. Хоть цветы – одна из тех вещей, которую любят женщины. И ничто так не украшает их и не поднимает настроение. Ведь если хорошее настроение у женщины, то и у мужчины оно тоже будет приподнятым.

– Леди Алла, позвольте, – он отобрал у нее букет и сунул в руки пробегающей мимо служанки. – Отнесите ее Светлости.

Служанка поклонилась и убежала в сторону лестницы. Алла вернулась в комнату, оставив короля одного.

Если так с цветами, то ей просто обязан понравится его следующий сюрприз. Да и любой женщине понравилась бы такая честь – личный полет в его драконьей ипостаси.

– Да, с цветами не задалось, – она вновь вышла, растирая глаза.

– Я распоряжусь, их уберут отовсюду, – сказал Натан, подавая руку Алле.

– Ой, да что вы из-за меня одной такую красоту будете портить, – улыбнулась она, рукой потянулась к его шее. Поправила выпирающий край рубашки. Нежное прикосновение к его коже воспламенило кровь. Внутренний зверь рвался на свободу, хотел показать себя во всей красе, пока человеческая часть потерпела поражение. – Что ваша мама скажет? Вот моя – меня бы прибила, если б я с клумбы цветы сорвала.