– Вот откуда у лампозмеев их огненное дыхание, – сказал он, сцеживая масло из шишек в стеклянную банку. – Самое жаркое и лютое пламя среди всех меньших змеев.

Илай тщательно обернул банку тканью, спрятал её в рюкзак, и они двинулись дальше на юг.

Той ночью они ещё много часов брели в темноте. Илай остановился, только когда они поднялись на крутой гребень и затем спустились с него с подветренной стороны. Они устроились в глубокой пещере, разложили свои рюкзаки, поели мяса, выпили воды с примесью глины и улеглись, не разводя огонь. Небо хмурилось. Луны не было.

Глубокий сон Мики прервало солнце, вставшее над далёкими горными вершинами; проснувшись, он обнаружил, что один в пещере. Он сел и протёр глаза, не веря увиденному. Там, впереди, примерно в километре от него, была сложена куча поленьев, она белела и дымилась.

– Илай? – с тревогой произнёс Мика. – Илай!

Он поглядел в открытое небо.

– Илай!

Скалолаз появился из-за низкого гребня и зашагал к нему с угрюмым лицом.

– Тише, парень, – сказал он.

Мика сглотнул, чувствуя себя крайне глупо. Илай присел рядом с ним и кивнул в ту сторону, откуда пришёл.

– Там следы, – сказал он. – Свежие следы пятерых путников. Змееловов. Думаю, троих мужчин и двух женщин.

Он вытащил из внутреннего кармана куртки подзорную трубу, поднёс её к глазу и направил на крапчатую скалу впереди. Мика сделал то же самое. Его взгляд фокусировался, и неясные очертания превращались в чёткую картину высокой скалы, резко выделявшейся на фоне неба; тёмный базальт был испещрён молочно-белыми крапинками.

На вершине скалы тоненькие струйки жёлтого дыма сплетались вместе, поднимаясь в утреннее небо. Примерно посередине был изгиб из нескольких каменных ступеней, напоминавших стопку небрежно сложенных книг. Под сгибом склоны были покрыты каменистой осыпью и усеяны валунами, и когда взгляд Мики упал на неровную коричневую породу, у него задрожали руки.

Он отложил подзорную трубу и запустил руку себе под рубашку, чтобы дотронуться до шрама, который вдруг начал пульсировать.

– Вот что мы знаем, – сказал Илай, не отрывая взгляда от крапчатой скалы. – Там, наверху, были змеерод и его змей. Они убили двоих змееловов и тебя чуть не отправили на тот свет… – Он потёр высохшей ладонью свою щетину. – Значит, они защищали яйцо.

Мика повернулся к Илаю. Голубые глаза скалолаза не мигали.

– Видишь ли, яйца белозмеев отличаются от яиц остальных змеев, – продолжал Илай медленно, растягивая слова. – Они не любят, когда их торопят. Говорят, они годами могут лежать в укромном месте, прежде чем из них вылупится детёныш. А когда приходит время, он появляется очень быстро. Яйцо начинает светиться изнутри: сначала это всего лишь слабое мерцание, но с каждым днём оно усиливается. Для змееродов это сигнал тревоги, – добавил он. – Так они узнают, что за яйцом нужно присматривать. Затем, через неделю или около того, часто во время сезона дождей, скорлупа трескается, – он улыбнулся. – Появляется крошечная зверушка, новорождённый змеёныш. Но он крепнет на глазах – белозмей, взлелеянный огнём, горящим в глубине таких вот скал, – он кивнул в сторону крапчатой скалы. – А белозмей и его змеерод охраняют змеёныша, пока тот не научится летать.

– Вы думаете, именно это и произошло?

Илай пожал плечами.

– Может быть, – сказал он и взглянул на Мику. – Когда на тебя напали? Три недели назад, верно? Может, змеёныш уже вылупился и улетел, – он почесал затылок. – Сейчас я не вижу никаких следов змеерода.

Мика снова приставил к глазу подзорную трубу и внимательно осмотрел крапчатую скалу; увеличительное стекло выхватывало трещины и разломы, пучки травы, осыпи…

– Змееловов тоже нет, – добавил Илай; он опустил трубу и покачал головой. – Вот и всё, что вышло из моей прекрасной идеи. Я не хотел тревожить тебя всем этим, пока не доберёмся до этого места, Мика, – ведь именно здесь тебя ранили.

Мика повернулся к нему в нетерпении.

– Я был уверен, что будет бой, схватка – и готов был поспорить на змеиную шкуру, что змеерод выйдет победителем. Я ожидал увидеть пятерых поверженных змееловов и думал, что все их припасы и снаряжение просто лежат там и ждут, когда мы их подберём…

– Как змеи-падальщики, – тихо пробормотал Мика.

– Так и выживают здесь, в пустоши, сынок, – Илай бросил взгляд на великолепную подзорную трубу, лежавшую подле Мики. – Здесь не до щепетильности.

Мика кивнул.

– И где же они могут быть? – спросил он.

– В этом-то, Мика, и вопрос.

Илай сложил свою подзорную трубу и снова спрятал её в складках куртки. Он поднялся на ноги, протянул Мике руку и помог ему встать.

– Давай, парень, подойдём поближе и посмотрим. Это моё проклятое любопытство не даст мне покоя, если не удовлетворить его раз и навсегда.

Они направились вниз по крутому склону, держась подветренной стороны. Мика старался не отставать и смотрел во все глаза, чтобы не пропустить в небе или за скалами ни опасного змеерода, ни столь же опасного змеелова. Поверхность стала ровной. Они приблизились к одинокой крапчатой скале, остановились у её подножия и посмотрели вверх.

– Похоже, они пришли сюда и, ничего не найдя, ушли с пустыми руками, – сказал Илай. – Как и мы, – он надвинул свою шляпу на глаза. – Что ж, лучше нам, Мика, вернуться в зимнее убежище. Тут нам искать нечего.

Он отвернулся и зашагал; Мика уже хотел было последовать за ним, как вдруг что-то привлекло его внимание.

– Что это? – выдохнул он.

Асиль увидел вдали белозмея, взмывающего в небо, и захлопал крыльями ещё быстрее. Он раскрыл пасть, и из глубины его груди вырвался раскатистый крик.

– Ай… эл-л-л… за-а-а…

Когда он поднялся ей навстречу, она склонила голову и ответила; её голос был мягким, как шёпот ветра.

– А-а-а… си-и-иль…

Асиль сложил крылья и стрелой нырнул к ней.

И теперь, почти соприкасаясь животами, два белозмея взлетали вертикально вверх. Асиль заглядывал в её глаза и видел в них огненную страсть, такую же, какая пылала и в нём.

Это она звала его; он знал её, сколько себя помнил, ещё змеёнышем в колонии. Это была Айлза.

Они взлетали всё выше и выше, и щёлкающие звуки в её горле были почти не слышны в шуме ветра. Но Асиль видел, как напрягалась её шея и раздувались ноздри. Она ощущала запах его змеерода, Фракии.

Но всё же не отстранялась.

– Ай… эл-л-л… за-а-а…

Её имя вырывалось из его пасти, как вздох, вместе со струйками дыма, которые уносил ветер. Его взгляд блуждал по всему её телу.