– Вешай пальто на крючок и разувайся, – скомандовала она, жестом указывая на мои ботинки. – Надевай тапочки, юная леди. И ты, молодой человек, тоже.

Я повесила пальто и расстегнула ботинки, потом взяла пару вязанных вручную тапочек, которые в большом количестве стояли в ряд на скамейке. Здесь были все размеры и цвета. Я выбрала темно-зеленые, а Подриг, к моему удивлению, надел ярко-розовые.

Я захихикала, а он пожал плечами:

– Мне по размеру подходят только эти. Уверен, что бабушка специально решила так надо мной пошутить, но она в этом не признаётся.

– О чем это вы болтаете? – спросила она, уйдя за угол. – Если думаете, что я плохо слышу, то ошибаетесь. Дьявол проклял меня, и я теперь до последнего вздоха вынуждена буду слышать вашу болтовню. Хорошо, что хоть недолго осталось, – последнюю фразу она тихо пробурчала себе под нос.

У меня глаза на лоб полезли. Не скрывая своего удивления, я посмотрела на Подрига. Его бабушка в состоянии сильного раздражения была одновременно и уморительно смешной, и пугающей.

– Ничего, ты скоро привыкнешь, – тихо сказал Подриг и повел меня в гостиную.

– Я все слышу! – донесся из кухни голос бабушки.

Гостиная оказалась необыкновенно уютной, с ее плюшевым диваном, двумя креслами, украшенными салфетками, и камином, в котором горел огонь. В центре комнаты стоял старый деревянный кофейный столик, на котором лежала горка брошюр и книга для гостей. Даже если последующие дни окажутся ужасными, я всем смогу рассказать, как мне посчастливилось провести время в самом настоящем старинном ирландском доме.

– Где мой старик? – спросил Подриг. Он несколько минут назад перешагнул порог, а его акцент уже усилился.

– Дремлет в коттедже, – прокричала она из-за угла. – Ты с ним позже встретишься.

Мы присели на диван, и Подриг обнял меня, а я прижалась к нему. Стало так хорошо, и на мгновение я забыла, что это все понарошку.

Потом появилась его бабушка. Она вышла из кухни и, уперев руки в бока, начала нас рассматривать.

– Хотите газировку перед чаем?

Газировку?

– Нет, не нужно. Чая достаточно, – сказал Подриг.

– Слушай, ты ничего не понимаешь. Она выглядит уставшей. Ей нужно немного газировки. Я вам обоим принесу.

Она снова исчезла, а я посмотрела на Подрига.

– О чем она?

– Эта старушка просто обожает «Севен-Ап», – прошептал он мне на ухо, отчего по моей спине побежали мурашки.

– О. – Я никогда не пила прохладительные напитки. Мама не держала их в доме, когда я была ребенком, а если я иногда себе их позволяла, то она говорила, что от них толстеют. В конце концов, они действительно не приносят никакой пользы, хотя моя мама руководствовалась вовсе не соображениями здоровья.

Но когда бабушка Подрига принесла нам два стакана, наполненных газировкой, и сказала, что ей снова нужно отойти, чтобы проверить чай, я залпом выпила половину стакана. Я хотела пить, а возможно, мой организм просто страдал от нехватки сахарного сиропа.

Когда бабушка вернулась, неся чайник, я уже допила свой стакан. Ее это явно впечатлило, и она сказала Подригу:

– Вот видишь, ей нужна была газировка. Она теперь выглядит гораздо лучше.

Я наблюдала за тем, как она наливала нам чай. Руки ее совершенно не дрожали.

– А теперь пусть кто-нибудь из вас объяснит мне наконец, что здесь происходит. Подриг, когда мы с тобой разговаривали, ты словом не обмолвился о том, что у тебя есть девушка, а сейчас приехал с ней.

– Ну, – начал Подриг, выпрямляя спину. Он убрал руку с моего плеча и положил ее мне на колено. – Мне нужно тебе кое-что сказать, и я рад, что сейчас ты сидишь. Я сначала хотел дождаться, пока папа проснется…

– Слушай, это может случиться лет через сто, – сказала она. – Не тяни, я не молодею, и у меня нет лишнего времени.

Подриг взволнованно мне улыбнулся и, прежде чем развернуться к бабушке, сжал мою руку.

– Валери не просто моя подруга, – продолжил он. – Бабушка, она моя невеста. Мы собираемся пожениться.

Повисла пауза. Бабушка нахмурилась и принялась тщательно нас рассматривать. Наконец она откинулась в кресле и, отвернувшись, пренебрежительно махнула рукой.

– Ой, да ладно. Ты меня разыгрываешь, так?

Подриг вежливо засмеялся.

– Бабушка, я не шучу. Мы помолвлены.

Она снова посмотрела на нас, сложив руки на груди и плотно сжав губы.

– И ты думаешь, я поверю? А где ее кольцо? Ты же не полный придурок, чтобы делать предложение без кольца. Разве мама тебя не учила хорошим манерам? Я знаю, что учила, потому что я сама ее воспитала.

Я не знала, что Подриг собирался ей ответить, но, поскольку он не смотрел на меня, поняла, что именно он сейчас скажет.

– У нее нет кольца, потому что я хотел попросить у папы разрешения подарить ей мамино. Я знаю, что для него будет очень важно, если я подарю его Валери. Пусть кольцо продолжает жить. Ты же понимаешь, что я имею в виду?

Я всеми силами пыталась сохранить на лице улыбку, хотя чувствовала себя очень неловко. Я знала, что Подриг руководствуется лучшими побуждениями (пусть и немного отчаянными), и я не вправе судить человека, который хочет успокоить свою семью, потому что в этих вопросах, поверьте, я сама далеко не ангел, но у меня складывалось впечатление, что он не до конца отдает себе отчет в том, какими могут быть последствия.

Однако на бабушку его слова, видимо, произвели нужное впечатление. Черты ее лица смягчились, и она произнесла:

– Господи Иисусе, ты действительно не шутишь.

Он кивнул и сильно сжал мое колено.

– Мы очень любим друг друга, и для нас будет большой честью получить это кольцо.

Ну ничего себе. Особенно эта часть про «очень любим друг друга». Кто мог предположить, что эти слова заставят меня разволноваться?

Она сначала долго смотрела на него, потом перевела взгляд на меня. Наконец она сказала:

– Когда твой отец узнает, у него может инфаркт случиться от таких новостей.

– Но он же будет рад? – взволнованно спросил он. Это все, что ему было нужно, все, ради чего он затеял эту авантюру.

В ее глазах появился озорной огонек. Сделав глоток чая, она ответила:

– Вот мы и увидим, не так ли?

Подриг

Меня нисколько не удивило то, что бабушка сначала мне не поверила. В конце концов, с девушками она меня до этого дня видела только на фотографиях в желтой прессе, когда папарацци меня застукивали с очередной подружкой, с которой у меня не было ничего серьезного. А тут я объявляю, что у меня появилась невеста. Бабушку вполне можно понять.