– Надо же, сыростью не пахнет, – заметила она,втянув носом воздух. – Обычно в необитаемых домах влажно…

– Я каждую неделю приезжаю, протапливаю.

Стас ввел Веру в кухню с настоящей русской печкой. Из мебелиздесь были только деревянный стол, накрытый льняной скатертью, лавка дасервант.

– Я все более-менее ценные вещи отсюда вывез, –сказал Стас. – Чтобы воры не залезли. А так посмотрят в окно, увидят, чтоукрасть нечего, авось уберутся. – Он подошел к печи, присел возле нее накорточки. – Сейчас затоплю, и пойдем с тобой к озеру гулять. За нимберезняк, где удивительно легко дышится. Жаль, что на дворе осень, там веснойсоловьи поют…

Стас ловко закидал дрова в топку и стал разводить огонь.

Вера прошла к лавке и уселась на нее.

– Мы поесть ничего не взяли, – сказала она, –а мне на свежем воздухе всегда кушать хочется.

– Еду найдем, – заверил ее Стас. – У меня вподполе кое-что припрятано.

– Соленья-варенья?

– Нет. Ветчина баночная, паштет, тушенка. Имеется даженастойка клюквенная, еще от бабушки осталась. Сама она не пила совсем, носамогон гнала такого качества, что даже отец, тоже не любитель спиртного, когдав гости приезжал, выпивал целый стакан.

Стас болтал, но Вера уже не вникала в смысл его слов. Онаслышала только голос, да и тот звучал не очень явственно. Как далекаяненавязчивая мелодия. Вера смотрела на озаренное занявшимся огнем лицо Стаса, ичто-то доселе неведомое пробуждалось в ее душе. Те черты, что ей всегдаказались красивыми, но как-то не трогали душу: его глаза, нос, губы, ямочка наподбородке, – вдруг представились в ином свете. Как будто лицо еговысветилось изнутри и заворожило так, что Вера не могла оторвать взгляда…

– Ну, вот и все! – бодро сказал Стас. – Печкуя затопил. Сейчас заберусь в погреб, поскребу по сусекам и…

Он поднялся с корточек, повернулся к гостье с улыбкой,которая исчезла, едва Стас встретился с Верой взглядом. Лицо его сталосерьезным, а тело напряженным. Но это продлилось недолго. Секунда-другая, иСтас подался вперед…

Он подошел к лавке, чуть наклонившись, обхватил Веру заталию.

Рывком поднял на ноги.

Прижал к себе и жадно впился губами в Верин рот.

Время остановилось. И как только это произошло, таймер,отсчитывающий минуты до момента, когда свершится месть, замер.

Вера поняла, что хочет от жизни лишь одного: чтобы рядом сней был Стас.

Особняк Виктора Сергеевича Радугина стоял среди дубравы. Домокружали вековые деревья, а с балкона открывался вид на реку и заливные луга.Стас бывал в особняке нечасто, но когда приходил к отцу, все не могналюбоваться видами, открывающимися из окон. Теперь же, когда он приближался кдому на своей «Ямахе», пейзаж был мрачен и не располагал к созерцанию.Высоченные дубы соприкасались своими кронами, закрывая звездное небо, а ихмощные стволы сливались с окружающей темнотой.

– Держись крепче! – крикнул Стас, чутьобернувшись. – Можем на корне подпрыгнуть, я ни черта не вижу!

Вера вцепилась в него и закрыла глаза. Мотоциклов онабоялась. Вроде не падала никогда, а все равно страх присутствовал. За всю своюжизнь ни с кем, кроме Стаса, к которому с детства осталось непонятное доверие,она на байке не каталась.

– Ой! – пискнула Вера, когда мотоциклдействительно подбросило.

– Потерпи, мы уже подъезжаем…

Через минуту Вера увидела высокий забор с раздвижнымиворотами. Когда «Ямаха» приблизилась к нему, створки тут же разъехались –видно, охранники знали, что на ней ездит сын хозяина.

Мотоцикл пронесся по аллейке к высокому крыльцу особняка.Стас заглушил мотор. Вера тут же спрыгнула на землю, осмотрелась. Дом окружалухоженный сад, на территории которого имелись и беседка, и фонтанчик, и пруд,расположенный неподалеку от добротного бревенчатого сруба, судя по всему,русской баньки. Сам особняк тоже производил благоприятное впечатление. Он былдовольно большим, но не огромным (Вера терпеть не могла гигантских строений,они ей казались неуютными), оригинальным по дизайну, но не вычурным и, сразувидно, очень удобным. У Виктора Сергеевича был отличный вкус! Вера, пожелай онаиметь загородный дом, построила бы именно такой. А уж Шура наверняка простовыпадет в осадок, увидев, в какие хоромы в скором времени переедет…

Если переедет!

Стас ведь может опротестовать завещание. И, скорее всего,так и сделает. Он не жмот и не жлоб, но без борьбы отказаться от стольдорогостоящей недвижимости мало кто захочет.

– Знаю, о чем ты думаешь, – прервал ее размышленияСтас. – Не беспокойся, я не буду ввязываться в судебную тяжбу с Шурой.Считаю, отец поступил правильно, оставив дом ей. Я только не могу понять –почему…

У Веры было на сей счет одно предположение, но она решила допоры оставить его при себе.

– А со мной, как я поняла, ты судиться будешь? –спросила она у Стаса.

– С тобой – буду, – сурово ответил он.

– Что ж, твое право. Но учти, у меня отличные адвокаты,и ты зря потратишь силы и деньги. Акции все равно будут моими.

– То есть отказываться от наследства ты не собираешься?

– С чего бы? – хмыкнула она.

– Но ты же ненавидела моего отца! А его подачкупринимаешь?

– Называй это как угодно, хоть бы даже посмертнымплевком в душу, мне все равно, – поморщилась она. – А теперь пойдем вдом, а? Я замерзла…

– Идем, – сказал Стас, направляясь к двери. –Но ответь мне, пожалуйста, еще на один вопрос. Что ты намерена делать с предприятием,которое через полгода – если ты, конечно, выиграешь суд – станет по сути твоим?Банкротить его?

– Зачем мне это?

– Чтобы уничтожить отцовское детище. Тоже своего родаместь. Ведь ты когда-то бредила ею…

– Вот именно – когда-то. Но даже если бы у меня до сихпор остались прежние бредовые мысли, я бы ни за что не оставила без работы тритысячи человек только из-за того, что хочу кому-то отомстить… Тем более еслиэтот кто-то уже мертв!

Первой достигнув дверей, Вера дернула за ручку.

– Заперто, – раздался за спиной голосСтаса. – Позволь, я открою?

Вера посторонилась, пропуская его.

Стас отпер замок.

Как только они оказались в доме, включился свет – старшийРадугин шел в ногу с техническим прогрессом.

– Кабинет там, – Стас указал наверх, – втораядверь от лестницы. Ты иди, а я сейчас…