Суми покачала головой.

– На самом деле… одеяльце оказалось надорвано после того, как господин Тейлор понянчил ребенка. Я взялась его заштопать… Госпожа Тейлор про это не знала. Еще она не знала, где господин Тейлор хранил важные вещи… В общем, так я и нашла вот это. – Суми начала разворачивать одеяльце.

До этого момента Юджин не мог понять, к чему Суми все это ему рассказывает. Девочка нашла место, которое зашивала, и аккуратно надорвала шов, в прорези показался уголок бумажного конверта. Суми вынула его и передала Юджину. Он внимательно изучил содержимое конверта, его лицо стало серьезным.

Документ, который Юджин держал в руках, оказался депозитным сертификатом, подтверждающим, что в шанхайском банке хранятся три миллиона вон. Сертификат о снятии средств был подписан самим императором.

– Это важно, господин? Это и вправду что-то ценное? – осторожно спросила Суми.

Юджин еле заметно кивнул. Наконец он понял, почему никто не мог найти документы, которые находились у Логана, и почему все так отчаянно пытались их найти. В конце документа говорилось, что «закрытие депозита может быть осуществлено только по приказу Его Величества Императора». Читая эти строки, Юджин понял, что положение Чосона и вправду было довольно шатким.

Его лицо помрачнело. Как же так вышло, что документы, за которыми все охотятся, сами пришли к нему в руки? Что это, как не очередная шутка судьбы? Суми же, наоборот, была рада, что сделала что-то важное.

– Тогда я отдам это вам, господин? Пусть это будет моя благодарность за то, что тогда вы спасли меня и Доми.

Суми была искренне рада, что хоть как-то могла отплатить за благородный поступок своему спасителю. Однако, подумал Юджин, это была слишком большая плата за его мелкую помощь. С другой стороны, вряд ли эти документы можно было назвать наградой. Несомненно, бумаги имели ценность, но за ними скрывалась и смертельная опасность, ведь из-за них его могли убить. Юджин почувствовал, что внезапно оказался в центре водоворота. В руках он держал документ, который мог изменить судьбу Чосона.

На улице завывал ветер, напоминая о приближающейся зиме. Американский флаг громко хлопал на ветру.

* * *

Завтрак в «Глори» был точно таким, как в Америке, и включал в себя яичницу, салат и кофе. Юджин нервно ковырял вилкой салат. В его голове кружился рой мыслей, и кусок не лез в горло.

– Ваш кофе совсем остыл. Я распоряжусь, чтобы вам принесли другой, – сказала Хина, подойдя к Юджину и внимательно осмотрев стол.

– Не нужно. Можете ли вы что-то рассказать мне о Ку Донмэ?

– Боюсь, это не та беседа, которую ведут за завтраком. Все еще хотите услышать?

Донмэ как-то сказал, что, в чьи бы руки ни попало то, что спрятал Логан, того человека неминуемо ждет гибель. Юджину было интересно, дойдет ли дело до открытого конфликта и станут ли они врагами.

Хина неопределенно улыбнулась. За свою жизнь она пережила много взлетов и падений, и ей трудно было сочувствовать другим, но Донмэ она по какой-то причине сочувствовала. Учитывая, с какой жестокостью этот якудза убивал людей, Юджину не следовало обсуждать его вслух, однако с Хиной такой разговор был уместен.

– У него была тяжелая жизнь. Он ведь сын простого мясника. Мне начать рассказ с начала?

– Давайте начнем с банды «Черный дракон».

– Позвольте присоединиться. Ох, моя голова. Вчера перебрал и сегодня полдня провалялся в постели. А вы как, сосед? – спросил Хисон, вмешиваясь в чужой разговор.

– Вероятно, вы забыли, что вчера перебрали только вы, – хмуро ответил Юджин. – Вы умоляли вытащить вас из реки и слишком шумели.

– Интересно, куда это вы так рано собрались? – Хина окинула взглядом Хисона, который, как всегда, выглядел элегантно.

– Хоть я и не ночую дома, я все еще аристократ. Я посчитал, что было бы правильным пожелать родителям доброго утра. К ним я и направляюсь. А перед этим мне бы хотелось выпить чашечку кофе. Я готов послушать историю. Помнится, мы закончили на «давайте начнем с банды “Черный дракон”», – продолжил Хисон с загадочной улыбкой, садясь за стол к Юджину. По утрам Хисон не был расположен к тому, чтобы болтать самому.

Дверь гостевого дома распахнулась, и вошел слуга, который пришел навестить Хисона. Последний посмотрел на вошедшего так, словно ему было жаль, что они не разминулись.

– Уже пришел. Подожди на улице, я сейчас приду.

– Слушаюсь, молодой господин.

Слуга склонил голову в поклоне и, увидев Юджина, поприветствовал и его. Юджин удивился, но вскоре вспомнил этого мужчину. Он видел его у дома Анпхёна в тот самый день, когда пришел напомнить сыну о деяниях его отца Ким Пхансо. В эту минуту Юджин сложил кусочки пазла, и уголки его губ дрогнули.

– Вы, случайно, родились не в 1871 году?

– О, как вы узнали?

– А вашего отца зовут Ким Анпхён?

– Вы и моего отца знаете? – спросил сбитый с толку Хисон.

Юджин еле сдерживал себя.

– Хм, я часто видел такое выражение лица у тех, кто имел дело с моей семьей. Он и вас обидел, сосед? Кто именно? Мой отец или мой дед? – Хисон говорил с сочувствием в голосе, словно уже знал, в чем вина его родственников. Хисон погрустнел, и, глядя в его печальные глаза, Юджин вдруг ощутил жар во всем теле. Продолжение рода Ким Пхансо, плод, растущий в утробе жены Анпхёна, когда мать Юджина взяла ее в заложницы, чтобы спасти своего сына, – это существо сидело теперь прямо перед ним. Кроме всего прочего, Хисон был женихом Эщин.

Хисон стоял на стене, окружающей город, и смотрел вниз на Хансон. Даже красивый вид города не мог помочь рассеять тьму, поселившуюся в его сердце. В голове все еще звучал голос Юджина и его презрительный тон, с каким он задал свой вопрос. Хисон глубоко вдохнул холодный воздух, как вдруг услышал еще один вздох рядом с собой. В шаге от него стоял мальчик Доми. Их взгляды встретились.

– Я просто чуть-чуть расстроился, – сказал Доми.

– Я тоже.

– Вы тоже получили работу?

– Вижу, ты шустрее меня. Но почему так вздыхаешь? Тебе докучает твой начальник? Хочешь, преподам ему урок? – спросил Хисон с теплотой в голосе.

– Нет, как раз наоборот. Это я у него в долгу. Но пока не знаю, как могу отплатить ему за его доброту.

Хисон рассмеялся, потому что мальчик был необычайно смышленым.

– Вижу, ты более зрелый, чем я. И одаренный. А у меня… Все, что у меня есть, – это моя судьба.

Хисон улыбнулся, но его глаза по-прежнему были полны печали. На этот раз он не мог просто сбежать.

* * *

Юджин стоял на мосту, ведущем к мастерской гончарного мастера, и изо всех сил старался утишить гнев, который он испытывал к Ким Пхансо, Анпхёну, а теперь и к Хисону, продолжателю рода Кимов, живущему беззаботной, сытой жизнью. Юджин не мог смириться с тем, что Эщин была его невестой.