– Какой номер ты дал Майку Ринальдо?

– Шестьсот двенадцать, – ответил клерк. – Но с парнем поднялась дама. Может, стоит сначала позвонить?

– Спасибо. Я… позвоню ему попозже.

Тони вошел в лифт, который уже успел спуститься.

– На шестой, – глухо попросил он и слегка покачнулся от внезапного рывка: кабина пришла в движение.

Ему доводилось убивать ради денег, из мести, похоти и по куче других причин, но никогда из благородных побуждений. Сестра. Наверху. В его гостинице. С его подручным. Конечно, Майк – один из самых метких и безжалостных стрелков в городе. Исход непредсказуем. Ринальдо не терпел вмешательства в свои любовные дела. Однако смотреть в лицо смерти Тони доводилось и раньше, и он всегда выходил победителем. Рано или поздно поражение неизбежно: удача не может сопутствовать вечно. Что бы его ни ждало, он не станет прятаться!

Дверь лифта с лязгом открылась, и Тони вышел в коридор, опустив руку в оттопыренный боковой карман пиджака.

В яростном напряжении Шрам Камонте неторопливо шел по коридору, приглядываясь к латунным цифрам на дверях. Пальцы мертвой хваткой сжимали холодную рукоять тяжелого автоматического пистолета.

Вот и шестьсот двенадцатый. Он остановился, собираясь, как разъяренный зверь перед прыжком. Многоопытная правая рука с беззвучным непринужденным проворством смертоносной змеи вынула оружие и опустилась вдоль тела.

Левой он тихо дернул дверную ручку. Заперто.

Злобно оскалившись, Тони яростно забарабанил кулаком по отполированной древесине. Тишина. Затем:

– Чего надо? – сердито рявкнул голос изнутри.

– Открывай! – Тони инстинктивно отступил в сторону, чтобы его не было видно, если дверь распахнется.

– Пошел вон! Оставь меня в покое! Я занят.

Лицо главаря побагровело от ярости, частое дыхание с хрипом вырывалось из груди.

– Это Тони Камонте, твой босс! – процедил он в зазор между дверью и косяком. – Хочу тебя срочно увидеть. Если не откроешь, пошлю за ключом и все равно войду.

Он отодвинулся и крепче стиснул рукоять пистолета. Изнутри донеслись шум и женское хихиканье. Услышав, как в замке поворачивается ключ, Тони грязно выругался под нос.

Дверь распахнулась.

– Эй, шеф, какая муха вас укусила? – раздраженно спросил голос Майка Ринальдо.

А затем появился и его обладатель, без пиджака и жилета, в рубашке с расстегнутым воротничком. Красивое смуглое лицо раскраснелось, черные блестящие волосы взъерошены. Один его вид, учитывая обстоятельства, стал искрой для уже готового пороха, подталкивая Тони к убийству.

Удивленный и злой, Майк повернулся к своему работодателю.

Правая рука Тони взметнулась, смертоносный черный ствол пистолета нацелился чуть выше блестящей золотой пряжки на ремне стрелка.

– Ах ты мразь! На этот раз ты выбрал не ту даму! – проревел Тони.

Две пары глаз, холодных, жестких и непроницаемых, схлестнулись взглядами. Затем глаза Майка расширились – он вдруг понял, что смотрит в лицо смерти. Его правая рука метнулась к бедру, но шансов уже не было – Тони не дал ни единого. При иных обстоятельствах он с радостью встретился бы с Майком на равных, но сейчас могущественный гангстерский глава не осмеливался рисковать. Из-за девушки он должен был действовать наверняка. Как говорится у бандитов, Майку пришлось получить свое.

Грянули выстрелы. Потрясенно открыв рот, Майк тупо смотрел на своего убийцу через пелену голубоватого дыма. Затем ошеломленно провел дрожащей рукой по внезапно посеревшему лицу и со сдавленным вздохом резко осел на пол. На его еще недавно белоснежной рубашке появилось с полдесятка красных пятен. Тони с интересом смотрел, как из них постепенно образуется одно большое и продолжает расти.

С губ его сорвался истерический смех. Затем до сознания дошло, что девушка в комнате кричит дурным голосом. Вопли подействовали на Тони, как ведро холодной воды. Ногой он отодвинул тело от порога и вошел. Красивая смуглянка в шелковом розовом пеньюаре визжала как резаная, комкая в руках снятое платье.

При виде Тони ее глаза округлились от ужаса. Попятившись, она подняла руку, словно для защиты. Мгновение бандитский главарь смотрел на Рози с мучительной горечью, чувствуя себя так, будто поджаривается на медленном огне. Сестра! Ну и встреча! Хорошо, хоть не узнала.

– Заткнись! – гаркнул он. – Одевайся и вон отсюда, пока не приехали копы.

– Ты его убил! – простонала Рози. – Тварь! Ты убил его!

Горькая ирония происходящего глубоко уязвила Тони. Спас сестру от хищнических поползновений своего подручного, а она осыпает его бранью! Хотелось заключить ее в объятия, утешить, все объяснить, предостеречь на будущее… Он не осмелился. Мать убило бы известие, что ее сын теперь печально известный Тони Камонте. Нет, семья считала его мертвым, и таким он должен был для них оставаться.

– Заткнись! – приказал Тони уже злее. – И вон отсюда!

Судорожно рыдая, Рози натянула платье, надела шляпку и плащ. Тони взял сестру за руку, но та вырвалась и поспешила к двери. Там перед ее полным ужаса взглядом предстала окровавленная груда, которая некогда была Майком. Пошатнувшись, девушка с душераздирающим криком упала на бездыханное тело и принялась неистово целовать мертвенно-бледное лицо.

Тони был на грани срыва. Грубо подняв сестру, он толкнул ее к лифту.

– Вон! Держись отсюда подальше. И рот на замке держи!

Бледная как смерть Рози посмотрела на него огромными от ужаса глазами.

– Надеюсь, тебя повесят! – выпалила она и рванула прочь, задыхаясь от рыданий.

Миновала закрытую дверь лифта и бросилась вниз по лестнице. Стремительный цокот каблучков и сдавленные всхлипы постепенно стихали. Вернувшись в номер, Тони уставился на труп.

– Прости, Майк, – тихо сказал он, как будто неподвижное тело на полу могло его услышать. – У меня не было выбора.

Тони вошел в спальню и позвонил по телефону:

– Майк только что умер, – отрешенно сообщил он портье. – Улажу все чуть позже. Передай парням, чтобы молчали насчет имени его дамы как рыбы. Мало ли, сунут нос легавые. Того, кто проболтается, урою.

Он бросил трубку, и ее резкий стук развеял туман, что заволакивал сознание с тех пор, как бандит в вестибюле опознал новую девушку Майка. Что ж, она все равно ушла. В случае чего, чиста. Мать сегодняшнее убило бы, но ей незачем знать правду. Какое счастье, что большинству известно так мало.

Тони подошел к двери и вновь уставился на тело. Зажмурившись, он отшвырнул пистолет.

Убивая, Шрам обычно испытывал нервную дрожь, бодрящее ликование от того, что перехитрил и победил врагов, которые с радостью сами отобрали бы у него жизнь. Однако сейчас ничего подобного не было. Все казалось нереальным, он дрожал и чувствовал себя очень усталым, будто внезапно состарился. Прожил целый век и еще чуть-чуть. На самом деле прошло не больше четверти часа.