— Я так понимаю, это план на крайний случай. — Алексей скептически почесал переносицу. — Вас мало, вы не можете не понимать, что конвой всех уничтожит. Повредить гранатами бронированный транспорт — проблематично. Подгонят экскаватор, разберут завал… Но согласен, это работает только в том случае, если у немцев вагон времени. Объект далеко?

— В том-то и дело, что объект рядом, — усмехнулась Эмма. — Дорога уходит вправо, через бугор, с него все видно. Там позиция наших парней. От бугра до места подрыва — две минуты бодрой рыси по тропе в кустах. Она давно протоптана. Если мы заметим с поста наблюдения, что с объекта уходит груженая колонна… мы успеем взорвать скалу. К моменту ее подхода проезд будет перекрыт. Немцам придется вручную перетаскивать свои ящики через завал, но прежде — сразиться с нами… — Она как-то приосанилась и высокомерно посмотрела на него.

— Героически погибнуть — это тоже вариант, — улыбнулся Алексей. — Но у немцев будет время уничтожить груз. Этого допустить нельзя. Архивы абвера должны быть у нас. Только при таком условии допускается погибать. Иначе — бессмысленно, потомки не оценят. Улавливаешь мысль?

Эмма посмотрела на него как-то странно, но кивнула. Снова в этом деле было что-то не так. Больше недели она с кучкой партизан находились вблизи объекта. Сама Эмма иногда посещала город. Позавчера его отбили у немцев. Что не давало в течение суток выполнить задание — без героизма, без жертв? Приди в комендатуру и предъяви свои полномочия, пока то же самое не сделал «Смерш», глядишь, успели бы первыми. Никто же не знал, что немцы снова возьмут Калачан. Вместо этого партизаны (или кто они такие?) оставались, где были, сидели на своей взрывчатке, наблюдали за базой. Словно знали, что снова переменится власть! Надо быть осторожным. Но какого черта Эмма спасла его от смерти, предложила «сотрудничество»?..

Вдруг посыпалась каменная крошка, и из-за валуна выбрался мужчина, похожий на лешего. В таком наряде уместно передвигаться прыжками на четвереньках. Он так и делал! Алексей от неожиданности вскинул автомат. Эмма шикнула, отвела ствол. «Леший» подполз, сел на корточки, оказавшись улыбчивым молодым человеком с зелеными смешливыми глазами и курносым профилем. Ободранный маскировочный халат поверх легкой фуфайки смотрелся, конечно, впечатляюще. Борода по молодости лет еще не росла, но желтоватый пушок топорщился на скулах и подбородке. На ремне у парня болтались два набитых подсумка, за спиной висел плоский вещмешок. В руке он держал «ППШ» с прикладом, испещренным насечками, видимо, по числу уничтоженных фашистов.

— Привет, я — Василь, — добродушно улыбнулся он, протягивая черную от грязи руку. Запашок от парня исходил соответствующий, можно представить, сколько дней он не снимал свою «униформу».

— Василь Мазурович, — уточнила Эмма. — Самый молодой и самый героический. Любимое развлечение — уничтожать фашистов. Когда угомонишься, Василь?

— Никогда, Эмма, — шмыгнул носом парень.

Алексей ответил на рукопожатие, тоже представился.

— Все в порядке? — спросила Эмма.

— Колонна, которую вы видели, уже на объекте, — проинформировал Василь. Он говорил по-русски, но так же мягко и затейливо, как Эмма. — Две машины остались у бараков, а бронированные грузовики подались к бункерам. Видать, на них и повезут… Но пока незаметно, чтобы осуществлялась погрузка, машины скучают на стоянке… Конечно, у фрицев же уйма времени… — усмехнулся он. — Может, они знают что-то такое, чего не знаем мы? — и вопросительно уставился на Макарова.

— Могут знать, — согласился Алексей. — Разведка у немцев действует, связь работает, на всех рубежах дозоры с радиостанциями. Знают, что в ближайшее время мы в наступление не соберемся, так что спешить им некуда. Отчасти это играет нам на руку.

— Тоже не будем спешить? — хохотнул Василь.

«Весельчак», — подумал Алексей и тоже отшутился:

— Будем. Но прежде посидим с задумчивым видом. Веди, Василь, на ваш командно-наблюдательный пункт.

Они ползли по пологому склону, взбираясь на косогор. На вершине холма произрастали искривленные ветрами деревья, стелился ползучий кустарник. Вершину рассекала канава, в которой партизаны и устроили наблюдательный пункт. Объект располагался в низине и отсюда был виден практически полностью. Навстречу выполз мужчина «партизанской наружности» — невысокий, худощавый, с каким-то заостренным лисьим лицом — и подавал знаки, чтобы не вставали, сползали в канаву. Когда они по одному перебрались в яму, он сунул Алексею костлявую конечность:

— Камарник. Семен Камарник. — Голос у него был грубоватый, надтреснутый. — Присоединяйтесь, рады подкреплению…

Чуть выше по склону зарылся в кустарник еще один партизан, курил в рукав, вероятно, дело привычное. Широкоплечий, неулыбчивый, с настороженным взглядом из-под густых бровей. Он сполз, затоптал ногой окурок и представился:

— Алесь Волынец. До войны милиционером работал в рабочем поселении Ежевица, был начальником уголовного розыска. А ты кто такой, товарищ?

— «Смерш», — лаконично отозвался Алексей. — Капитан Макаров Алексей Витальевич. Направлен на объект для изъятия немецкой документации. Вот только немцы так не вовремя решили вернуться в Калачан…

— Да, это было впечатляюще, — подал голос Камарник. — Мы сами тут слегка опешили.

С холма открывалась вполне исчерпывающая картина. Пологий травянистый склон спускался в долину, окруженную лесами. На севере змеилась речка, задевая выступами излучин территорию бывшего пионерского лагеря. Слева от холма в долину убегала дорога — та самая, в Калачан. На северо-востоке за кустами и деревьями голубело Щучье озеро. Виднелась искусственная насыпь, что-то вроде канала. По долине разбегались небольшие перелески, островки кустарника. Под ними и под выцветшими маскировочными сетками обретался засекреченный объект абвера. Со стороны — ничего особо зловещего, если не брать в расчет два ряда металлической сетки на столбах, увенчанной мотками колючей проволоки. В отблесках опустившегося солнца проглядывали изоляторы — значит ограда находилась под током. Дорога из Калачана упиралась во внушительные ворота, но сейчас они были разбиты и не закрывались. Видимо, последствия штурма подразделением разведчиков. У ворот мерцали автоматчики в шлемах, стояли броневик и командирская машина. По территории пестрели так называемые финские домики, вполне опрятные, но явно необитаемые. На южной оконечности в редком лесу располагалась полоса препятствий, крохотный пруд, как составная часть полосы. Под навесом стояли парты, возвышалось что-то вроде классной доски. Несколько бараков, за ними плац, еще какие-то строения, спортивная площадка. Между объектами петляли дорожки. У зданий мельтешили люди в форме, стояло несколько машин. Солдаты что-то вытаскивали, складировали на плацу. Объект был внушительным и растянутым. Но самое интересное находилось на северо-восточном краю, недалеко от озера. Пресловутые входы в подземелье в глаза не бросались, но за деревьями проявлялись несколько возвышенностей шарообразной формы, явно рукотворные «неровности». Кустарники, растущие на макушках, не должны были вводить в заблуждение. Ворота тоже замаскированы, а может, находились на обратной стороне. Между холмами на стоянке находились бронированные «опели», замеченные на дороге. Особой кутерьмы там не наблюдалось, изредка шастали невнятные личности. Погрузка еще не начиналась.