Сознание угасало, и Алексей почти смирился. Но не пришел еще час капитана контрразведки предстать перед вечностью. Он практически выбыл из игры, когда раздался хруст лопнувшей черепушки. Кто-то подошел сзади и приложил знакомый гаечный ключ к голове обер-гренадера. Никогда ему уже не стать ефрейтором… Ослабла хватка, разжались пальцы. Последовал второй удар — добивающий. Силачом-тяжеловесом спаситель, мягко говоря, не был, но как-то стащил с него тушу, обливающуюся кровью и рвотой.

Потом его приводили в чувство хлесткими пощечинами. Но до конца так и не привели. Он слышал чей-то приглушенный голос, его куда-то вели, грузили в коляску, как парализованного инвалида, ревел мотор, кто-то пристраивался рядом…

Может, ангелу-хранителю надоело на все это смотреть и он спустился по его бренную душу? Странная мысль возникла, когда он очнулся. Впрочем, обознался, если Бога нет, то и с ангелами туго…

Алексей лежал на траве в какой-то низине, окруженной кустарником, рядом журчал ручей. На голову тонкой струйкой лилась вода из немецкой фляжки. Дышать он, в принципе, мог, но шею до сих пор сдавливал обруч. На него пытливо смотрели женские глаза. А говорят, что у войны не женское лицо…

— Все, хватит, не лей больше, — прохрипел он. — Очнулся, достаточно… — и, приподнявшись, посмотрел по сторонам.

Травянистая низина, вокруг кусты, за кустами лес. Солнце от полуденного положения склонилось градусов на тридцать. Позади журчал ручей, вытекал из кустов и там же пропадал. Автомат лежал рядом — никто на него не покусился. Пистолет — в кобуре. Рядом с автоматом — немецкий ранец. Любопытный глаз, похоже, заглянул в него, ранец был приоткрыт. Женщина завинтила колпачок на горлышке фляжки, убрала в вещмешок. Помимо фляжки, там было что-то еще — довольно длинное, угловатое. Она сидела на коленях, под рукой лежал немецкий «МР-40». «Штука нужная, — машинально подумал Алексей. — Без оной в наше сложное время — никуда». Женщина смотрела на него как-то странно, словно сомневалась, правильно ли сделала, что спасла. Она была невысока, в мешковатом одеянии, самую скучную часть которого составляла плотная холщовая юбка, закрывающая косточки лодыжек. Платок на голове, тонкое, какое-то остроконечное лицо, плотно сжатые губы, большие серые глаза. Из-под платка выбилась прядь волос, она поморщилась, сняла платок. Пепельные волосы были коротко пострижены, по плечам не рассыпались, но лицо кардинальным образом изменилось, приобрело женственность, даже какую-то беззащитность, доверчивость. Ей едва ли было больше тридцати.

— Привет, — негромко сказала женщина. — Ты, наверное, удивлен.

«Мы уже на «ты», — констатировал Алексей.

— Не то слово, — пробормотал он. — Как лыжами по морде… Всем непоняткам непонятка…

— Иди, умойся, — сдержанно улыбнулась она. — У тебя блевотина с кровью на груди. Это не твое, но все равно противно.

Он с трудом добрел до ручья, опустился на колени, тер себя, избавляясь от «трупных» выделений. Озверевшая физиономия немца до сих пор стояла перед глазами. Когда вернулся, на поляне ничего не изменилось, только женщина снова обмотала голову платком. В принципе, правильно, лучше не отвлекаться, когда все так запутано и напряжено. В женской компании Алексей обычно не терялся, но сегодня что-то шло не так, он испытывал неловкость, какую-то глупую скованность.

— Вот так гораздо лучше, — разглядывая его, кивнула женщина.

Он сел на корточки, подтянул к себе автомат, прислушался. Лес жил своей беззаботной жизнью, журчал источник. Пернатая мелочь в кустах затеяла голосистую перепалку.

— Где мы? — спросил Алексей, невольно потирая шею, сдавленность в горле проходила, но очень медленно.

— Шагринский лес, — пояснила женщина, — примерно в трех верстах к северу от Калачана. Мы съехали с дороги на тропу, плутали какое-то время. Мотоцикл в овраге вон за теми кустами, — кивнула она острым подбородком. — Он больше не понадобится, не самое удобное средство. Я не волокла тебя на себе, не пугайся. Ты сам шел, но шатался, бессвязно разговаривал, похоже, ничего не помнишь. Объект, который нас интересует, расположен к северо-востоку от этой поляны. Еще восточнее — заброшенный песчаный карьер, местность вокруг глуховатая…

— Кто ты? — перебил ее Алексей. — И почему какой-то объект интересует НАС?

— Не знаю, как тебя, а меня он точно интересует, — произнесла она, растягивая слова. Русский язык был для девушки второй родной. Судя по плавности речи и характерной манере, «первым» был белорусский. В принципе, ничего удивительного, до городишка Езерище, что в Витебской области, рукой подать. — Старший лейтенант Кушинская Эмма Григорьевна, — представилась девушка. — Спецотдел НКВД, контрразведка, выполнение особых заданий.

Алексей исподлобья ее разглядывал. Что-то в ней было не так. Хотя что он понимает в бабах из контрразведки? 19 апреля 43-го года секретным Постановлением СНК СССР на базе Управления особых отделов было создано не только ГУКР «Смерш». Упомянутых контрразведок было три: «Смерш» наркомата обороны, народного комиссариата ВМФ и Отдел контрразведки «Смерш» НКВД. Где заканчивались полномочия одного ведомства и начинались полномочия другого — не все понимали. ОКР «Смерш» руководил комиссар госбезопасности Юхимович. Но подчинялось ведомство наркому Берии — известному интригану. При этом коллеги из наркомата обороны могли и не знать, чем занимаются сотрудники ОКР. Об этом мог не знать даже сам Верховный главнокомандующий, считающий Берию в доску своим…

И почему бы не женщина? Их так же готовят, натаскивают, обрабатывают. Женщину меньше подозреваешь, и порой они работают эффективнее мужчин.

— Я должен тебе верить? — пробормотал он. Верное представление все никак не выстраивалось.

— Мне все равно, — пожала она плечами.

— Ты одна?

— Есть еще три товарища. Они контролируют единственную дорогу, ведущую с объекта, и при необходимости сделают все, что в их силах. Это партизаны с Витебщины. Меня и еще двух товарищей забросили в леса под Езерище примерно месяц назад. Товарищи, к сожалению, погибли. — Она скорбно поджала губы. — Но командир отряда был в курсе операции, выделил людей. Надеюсь, ты понимаешь, что меня, как и тебя, интересуют архивы школы абвера на объекте «Waldhutte». Задание — воспрепятствовать вывозу архивов в Третий рейх. В крайнем случае, уничтожить. Мы давно окучиваем этот объект, и наши сотрудники в курсе, что планируют параллельные ведомства. Ты — сотрудник ГУКР «Смерш» капитан Макаров Алексей Витальевич. Прибыл в Калачан вместе с группой…

— Которая погибла, — проворчал Алексей.

— Мне очень жаль. Я сама из Белоруссии, училась в Минске, окончила курсы при республиканском наркомате внутренних дел. Участвовала в обороне Минска… вернее, в отступлении из Минска, — невесело усмехнулась Эмма. — Сейчас наш отдел базируется под Калинином. Только избавь меня от мучительных допросов, какой я вклад внесла в будущую победу, кого потеряла на этой войне, за кем замужем, кто мой непосредственный начальник…