Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кроме того, уж коль они обрисовали меня в подробностях, значит где-то видели. Где именно? Ответ может быть только однозначным.
– А как случилось, что вы их не заметили? Ведь американский вездеход в этих глухих местах – событие из ряда вон выходящее.
– Кстати, а где ваша техника? – спросил я не без задней мысли.
– Значит, вам уже известно… – сокрушенно вздохнул майор.
– Естественно. Здесь и впрямь чужие люди, а тем более на транспорте, – большое событие, о котором становится известно практически моментально. Если в топи застрял наш, российский, вездеход, то что тогда говорить об американском. Наверное, эти трое добирались в деревню пехом. И могли увидеть меня, когда я удил рыбу в озере. В такие моменты я ничего вокруг себя не замечаю. Надеюсь, дальше объяснять не нужно… если только вы любите рыбную ловлю. Но вот зачем они приходили в деревню – непонятно.
– И мне тоже… А что касается оружия… – Усольцев нашел нужную страницу. – Вас обвиняют в том, что вы бросили две дорогие штучные двустволки и карабин в болотистый ручей.
– Вон значит как… – Я уже смеялся вполне откровенно. – По их байкам я почти Рэмбо. Это же надо: сначала я отобрал у них оружие, а затем избил. Во-первых, с какой стати, а во-вторых – вы можете представить такую картину?
– С трудом, – буркнул Усольцев. – А если учесть, что гражданин Лагин – местный бугор по кличке Чиж, то и вовсе не верится. Нам хорошо известны его "художества".
– Так в чем вопрос?
– А вопрос в другом… – Майор закаменел лицом и впился в меня взглядом голодного удава. – Нам нужны все известные вам сведения о том человеке, которого нашли неподалеку от деревни. Надеюсь, тут вы отпираться не будете.
Я на мгновение оцепенел. Такого поворота я не ожидал. Вот тебе, бабка, и Юрьев день…
Усольцев по-прежнему смотрел на меня как на врага народа.
Интересно, кто меня заложил? Неужели Зосима? Не верится… Тогда кто? Да что там гадать, конечно же, старики Коськины (ведь Каролина сидела в моем погребе). А я ведь их строго-настрого предупреждал, чтобы не отвязывали языки хотя бы в этом случае.
Но разве можно закрыть рот местному "информбюро"? Тем более, что нынче у нас на дворе двадцать первый век, а значит полная свобода слова и сплошная демократия. Твою мать… Не было печали…
Чуяло мое сердце большие неприятности, ох, чуяло. Но разве от них спрячешься? Кому суждено быть повешенным, того не расстреляют. Судьба… И что мне теперь лепетать? Поди, знай, о чем говорил Зосима.
А этот волчара в звании майора человек битый, опытный. Раскрутит, кого хочешь. Профессионал, одним словом. Куда с ним тягаться простаку и деревенщине Зосиме.
Я поднял глаза на Усольцева и ответил:
– С какой стати я должен отпираться? Поведаю все, как на духу. Что вас интересует конкретно? Это я к тому, что знаю немного – то же, что и старики Коськины. Поэтому, стоит ли в десятый раз пересказывать то, что вам и так известно?
Оперативники при упоминании фамилии Коськиных быстро переглянулись. Значит, я угадал. Наверное, баба Федора соловьем заливалась перед молодыми парнями. Как же, благодарные слушатели…
– Стоит! – с мрачной решимостью отчеканил майор. – Уж потрудитесь.
– Я не мастер слова, так что извините меня за косноязычие…
Я рассказал им все. За исключением самой малости – "забыл" упомянуть о своем совете Зосиме не светиться в больнице, а также "постеснялся" высказать некоторые соображения по поводу нашей находки.
– Как вы считаете, кто этот человек? – спросил майор.
– Какой-то больной на голову, – пожал я плечами. – Наверное, сбежал из психушки.
– Он что-либо говорил?
– В таком состоянии? – Я изобразил удивление. – Он еле дышал. Ему было не до разговоров.
– Скверно… – Усольцев горько покривился, будто пожевал листок полыни. – Темный лес…
– Что вас так удручает? Расспросите этого человека, и он вам сам все расскажет. Если, конечно, в здравом уме. Ведь он находится в районной больнице, в двух шагах от вашей конторы. А может, этот несчастный умер? – На этот раз я задал вопрос не без тревоги; мне и впрямь было жалко найденного мужика.
Менты опять переглянулись и майор, решившись, нехотя процедил сквозь зубы:
– Он исчез.
– Не понял…
– Или сбежал, или его умыкнули.
– Кому он такой нужен? У него душа на одном гвозде держится. Ему лечиться надобно как минимум месяц, чтобы принять человеческий облик. Постойте, постойте… Уж не думаете ли вы, что я причастен к его исчезновению?
Господи, какой бред я несу! И все для того, чтобы заговорить ушлому оперу зубы, дабы он не копал чересчур глубоко.
– У вас есть импортная машине? – спросил майор.
– Бог миловал. На кой она мне среди болот?
Усольцев критическим взглядом окинул убранство избы.
– Впрочем, судя по интерьеру, не исключено, что где-то стоит… в городском гараже, например, – сказал он, как мне показалось, с завистью. – Так вот, вашего найденыша увезли на импортной тачке, если судить по отпечаткам шин и показаниям некоторых штатских.
С какой стати он выкладывает оперативной данные? Похоже, усыпляет бдительность, редиска. Работает на доверии. Иво, держи уши востро! Скорее всего, у майора за пазухой есть, как у фокусника, немало сюрпризов. Хорошо бы мне ошибиться…
– Тогда беру свои слова обратно, – сказал я, непринужденно улыбаясь.
– Какие именно? – спросил с иронией Усольцев.
Похоже, этот змей не верит мне ни на йоту.
– Что он умалишенный. Наверное, ему удалось каким-то образом связаться с родней, и его забрали домой.
– Зачем? Ведь он сильно истощен и болен. И лечить его нужно только в стационаре. Это во-первых. А вовторых, этот человек за время, что пробыл в больнице, не промолвил ни слова. Мы так и не узнали, кто он.
А как же вы узнали, где его нашли и кто, если он ни с кем не разговаривал? Я даже открыл рот, чтобы сказать это, но вовремя прикусил язык. И заговорил совсем о другом:
– Возможно, родственники не хотят огласки. Все-таки здесь не город, слухи – нередко самые невероятные – расползаются как тараканы. Не уследишь. И все по той причине, что людей тут всего ничего, раз, два – и обчелся, и многие друг друга знают в лицо. А любая молва приносит лишнюю головную боль. Не исключено, что кто-то из его родственников занимает в районной иерархии высокий пост. Зачем такому человеку неприятности?
– Здравая мысль… – В голосе майора звучал скепсис. – Но она всего лишь одна из версий.
– Послушайте, у меня есть вопрос. Все время крутится на языке. Ежели что невпопад, уж извините…