— А что за дела? — навострила я уши.

— Лица кавказской национальности, что недавно получилипо пуле в лоб, нам хорошо известны, мы к ним давно присматривались… Беда в том,что взять их с поличным не удавалось. Они крупные поставщики наркотиков.

— А как же… — приоткрыла я рот. — Почему же…

— Почему они не в тюрьме?

— Вот именно.

— Так я уже сказал: взять их с поличным дело нелегкое.Так что одно дело знать, а другое доказать. Чувствуешь разницу?

— Чувствую, — вздохнула я, хоть и было мне всеэто, мягко говоря, непонятно: что это такое творится, если крупных поставщиковнаркотиков арестовать нельзя?

— Неделю назад они появились здесь у нас. Один изосведомителей сообщил: через наш город идет крупная партия наркоты, транзитом,предположительно в Москву. Мы к слухам отнеслись с большим уважением, город нашрасположен очень удобно для затей подобного рода, и надо быть готовыми ковсему. С гостей мы, конечно, глаз не спускали, надеясь выявить их контакты. Ксожалению… — В этом месте Виктор тяжело вздохнул:

— Наблюдение никаких результатов не дало, связи у них внашем городе обширные, но уличить их в чем-то серьезном… и вдруг оба господинаисчезли.

— Как? — нахмурилась я, а Виктор, заметно стыдясь,пожал плечами:

— Говорят, что и на старуху бывает проруха… В общем,использовав старый, но, как выяснилось, эффективный трюк, они ушли от наблюдения.И в тот же день исчезли. Через несколько часов нам позвонил человек, пожелавшийостаться неизвестным, и сообщил, что возле скотомогильника заметилподозрительную машину, из которой будто бы что-то выгружали. И через полчаса мыуже имели два трупа.

— Замечательно, — брякнула я, смутилась ипоправилась:

— Только я ничего не понимаю.

— Давай пофантазируем. Предположим, некие гражданеприезжают в наш город для того, чтобы наладить транзитные перевозки. Ониизвестные в городе люди, и особых проблем у них не возникает. И предположимтакже, что в голове одного или нескольких местных граждан возникает мысльпоживиться за чужой счет. Зачем довольствоваться крохами, если можно взять все?

— Понятно. Двоих курносых убивают, а наркоту прибираютк рукам.

— Не так все просто. Операцию следует держать в тайне.У них ведь, как бы это выразиться, есть своя этика… Благодаря тебе мы теперьзнаем, что это скорее всего дело рук Турка. Трудно предположить, что кто-то безего ведома раскатывает на принадлежащем ему джипе.

— А Зюзя-то здесь при чем?

— Давай еще немного пофантазируем: Зюзя наркоман,который известен тем, что его брат, погибший несколько месяцев назад, как раззанимался этой самой наркотой и неоднократно встречался с господами кавказскойнациональности. После его кончины бизнес перешел к его преемнику, которыйизвестен у нас под кличкой Шмель. Все, кто занят наркотой в нашем городе,обязаны с ним считаться. А вот Турок решил его обойти. Увидев кавказцев внеподходящей компании, Зюзя решил извлечь из этого факта выгоду для себя. Унаркоманов наблюдаются проблемы по части здравого смысла, и Зюзя даже не понял,чем рискует, а рисковал головой. Скорее всего он лелеял мечту, что до концажизни будет обеспечен любимым зельем. Он не знал, что кавказцы расстреляны, и потомувизитеру в синем пиджаке обрадовался. Фотокарточку с записанным на ней номеромон хотел использовать как доказательство того, что видел, и о мальчишкахнаверняка сообщил, как о свидетелях.

— Дела, — пробормотала я и в самом деле началаподумывать об отпуске. — А что нам-то делать?

— Отдыхать. А мы будем работать.

— А как же Упырь? Он видел то же, что и Зюзя, и даженомер он записывал…

— И Упырь немного отдохнет.

— А…

— Не беспокойся. Теперь мы почти уверены, что этоТурок, и глаз с него не спустим.

«Ага, — мысленно хмыкнула я. — Вы уже не спускали,а двоих укокошили…»

Я поднялась из-за стола, решив, что разговор окончен, Викторнаписал на бумажке номер телефона и протянул мне:

— В случае чего звони. — Я взглянула на бумажку ипрочитала: Колесников Виктор Васильевич, ну и номер, само собой.

— Спасибо, — сказала я и направилась к двери.

— Я провожу, — осчастливил меня Виктор.

Мы вместе вышли из подъезда. Тут я вспомнила о детях исобаке и кинулась в кусты, к великому удивлению Виктора, который, несмотря наэто самое удивление, бросился следом. Вскоре очам моим предсталадушераздирающая картина: в серых сумерках приближающегося утра на траве, возлесамых кустов, лежал Кузя, а в обнимку с ним Сенька и Васька. При моем появленииКузя осторожно поднял голову и вздохнул, точно хотел сказать: «Ну ты даешь», амальчишки спали так крепко, что ничего не почувствовали. Я прослезилась ипопросила робко:

— Извини…

— Кто это? — спросил потрясенный Виктор.

— Кузя, я имею в виду собаку. Вот этот худосочный —Сенька, мой племянник. Мне его сестра прислала, они с мужем на раскопках, аребенку нужен отдых.

— Ага, — чему-то радуясь, кивнул Виктор. — Авот тот, чумазенький, он что, тоже родственник?

— Это Васька, сосед, иногда, правда, у меня живет. Ноне так уж и часто, — поспешила заверить я и по непонятной причине пунцовопокраснела.

— Надо вызвать такси, — сказал Виктор и вернулся всвою квартиру, а через пятнадцать минут мы уже выгружались возле моегоподъезда. Ваську едва удалось растолкать, Кузя зевал, а Сенька бессмысленнотаращил глаза.

— Ну и денек, — вздохнула я.

Виктор покинул машину и вознамерился сопроводить нас вквартиру, поначалу я этому предложению обрадовалась, спать мне уже не хочется,можно напоить Виктора чаем и продолжить знакомство, в смысле еще немногопоговорить. Но я вовремя вспомнила о заточенном в ванной Родионове и отчаяннозамотала головой, ткнула пальцем в Кузю и пробормотала:

— Не волнуйся, мы же с собакой.

— Я на всякий случай подожду в такси, а как вернусьдомой, тебе позвоню.

Мы вошли в квартиру, мальчишки прошмыгнули в маленькуюкомнату и завалились спать, не раздеваясь, а я с душевной дрожью открыла дверьванной и заглянула внутрь. Родионов мирно спал, постелив в ванну полотенце инакрывшись моим халатом. Я посмотрела на часы, прикидывая, стоит его будить илинет. Он попытался вытянуть ноги, застонал и открыл глаза.

— Ты, — сказал он злобно.