— Крути! — кричит кто-то, и всё что я делаю следующие несколько секунд, это смотрю, как пустая бутылка от пива вращается на столике, сбавляет скорость и останавливается, указывая горлышком на ту самую загорелую блондинку, которая кажется удивительно довольной такому результату.

— Я расскажу тебе правила, солнышко, — язык Оскара уже вовсю заплетается от выпитого, а взгляд Макса по-прежнему загоняет сверло мне в череп, что так и хочется закричать во всё горло, чтобы прекратил уничтожать меня взглядом, которого я не заслужила!

— Я знаю правила этой игры, — отодвигаюсь от Оскара подальше. — И я не играю. Ясно?!

— «Дамы, будьте так любезны, заткнитесь»… — Оскар пародирует Джека Воробья и в одиночку смеётся со своего остроумия.

— Я выбираю поцелуй! — озвучивает блондинка и тянется к парню, который «запускал» бутылку.

— Ты можешь отказаться, — Оскар, видимо, сам с собой разговаривать любит, потому что мне совершенно не интересно. — Отказываешься сосаться — пьёшь стопку водки. Тот, кто отказывается сосаться с тобой — пьёт штрафную, а ты запускаешь «карусельку» заново, пока ваши желания не совпадут. Вопросы?

В голове не укладывается с какими психами, помешанными на всякого рода играх, я провожу эту ночь!

— Мне нравится твой цвет волос, пупсик, — умилённо улыбается Оскар. — Ты похожа на мандаринку. Ням!

Следующие два раза бутылка указывает на незнакомых мне парней, которые осушают по стопке, чтобы не целоваться друг с другом, а затем горлышко с удивительным упрямством трижды останавливается на Максе, который, не задумываясь, отправляет в рот три штрафных порции, даже несмотря на то, что поцелуй мог случиться с его девушкой. Но даже Вероника никак не реагирует на его действия.

— Так предсказуем, — фыркает Оскар, глядя на Яроцкого. — Каждый раз одно и тоже. Боже, как скучно. Даже со мной целоваться не хочет, прикинь, мандаринка?

Не реагирую. Как заворожённая смотрю на бутылку в руках Макса, как обхватывает её пальцами, как раскручивает, как она волчком вращается, замедляет ход, останавливается, а горлышко… смотрит на меня. Как и десятки пар глаз людей за столом. Как Вероника, взгляд которой почему-то кажется заинтригованным. Как Яроцкий, взгляд которого не говорит ничего.

— Охо-хо, — веселятся Оскар и парочка других ребят. — Не обольщайся, солнышко, просто выпей это и поехали дальше, — протягивает мне стопку. Принимаю и ставлю обратно на стол.

Веселье нарастает, пока я не свожу глаз с Яроцкого и думаю над тем, как в девятом классе мечтала, чтобы губы именно этого парня стали первыми, которые коснулись моих. А теперь… ни за что на свете этот монстр не станет тем, с кем состоится мой первый поцелуй!

— Макс, пей свою штрафную и поехали уже дальше! — кричит кто-то. Но Макс не двигается — ждёт, пока я скажу хоть слово.

— Он всё равно не станет с тобой сосаться, мандаринка. Просто выпей.

— Она ещё не сделала выбор! — звучит голос Вероники. — А Макс не сказал ей «нет».

И будто током прошибает!

Да что не так с этой Светлаковой?!

Что не так со всеми ими?!

— Сказала же: не играю! — Хватит! Оскар оказывается достаточно пьяным и плохо скоординированным, чтобы и в этот раз успеть остановить меня.

Выбегаю из vip-зоны и, не оборачиваясь, пробиваю себе дорогу к выходу.

«Какая же ты тупоголовая овца, Лиза!» — ругаю себя. Тянусь к карману с телефоном, чтобы вызвать такси, но чья-то ладонь перехватывает за запястье, резко тянет назад и вынуждает остановиться в самом центре танцпола.

Практически обрушиваю на Оскара ведро заготовленных словесных помоев, но вовремя понимаю, что передо мной вовсе не Оскар. Яроцкий держит меня за руку, прижимает к себе и не сводит пугающе пристального взгляда с лица.

— Отвали!

Не отпускает. И вдруг протягивает мне хорошо знакомую открытку, держа её двумя пальцами.

— Ты не можешь сбежать, Лиза, — наклонившись, говорит на ухо, и я чувствую от него запах алкоголя. — Это — твоё второе задание.

— Что…

— Я так решил.

— И дальше что?! Мне всё равно, понял?! — выхватываю у него кусок этой проклятой картонки и швыряю на пол, чем определённо веселю эту сволочь!

— Можешь просто поцеловать меня, — сколько улыбается, в глазах дьявольские огоньки пляшут. — И задание будет засчитано.

— Почему?.. — Не понимаю его! — Я, что — исключение из твоих правил?!

Обхватывает меня за талию с властью, на которую не имеет права и дыханием скользит по уху:

— Тебя ведь никто ещё не целовал, да?

То в жар бросает, то в холод. Кровь фонтаном ударяет в голову и щёки вспыхивают двумя маяками, с потрохами меня выдавая.

— Так и знал, — довольно улыбается. — Чиста и невинна, да?

Какое вообще ему дело?!

— Тогда я точно хочу быть первым, — и в глаза смотреть не стесняется. Наслаждается тем, как меня трясёт от него. — Первым, кто тебя поцелует. Пить тебе нельзя, так что выбора не остаётся. Так?

Ноги становятся ватными, а в голове такой густой туман стелется, что соображать с трудом удаётся.

— Для… ч-чего? — спрашиваю заикаясь.

— Для того, — улыбка Яроцкого становится ещё более острой, — чтобы ты никогда его не забыла.

Вот оно что…

Всё ещё хуже, чем я думала! Яроцкий — не просто обозлённая на весь мир скотина… он самый настоящий садист, которых за решётку сажать надо!

Ни за что и никогда я не посвящу свой первый поцелуй куску дерьма, воспоминания о котором меня будут преследовать вечно! Вот чего он хочет! Именно этого! Чтобы я никогда не забыла мразь, которая превратила мою жизнь в Ад!

— Скажи пароль и можешь начинать, — скользит рукой по спине, всё плотнее прижимая меня к себе. — Давай, Лиза. Это просто.

Просто…

Конечно, просто. Что вообще может быть проще?!

— «Птичка в клетке», — говорю не задумываясь, вырываюсь их самых омерзительных объятий в мире, возвращаюсь за vip-столик и осушаю стопку водки.

Сделала ли я это ради больной игры, в которой участвую?.. Сделала ли я это ради себя, или себе во вред?.. Нет. Я просто хотела плюнуть в лицо этому самодовольному придурку! И я сделала это.

Никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах Макс Яроцкий ко мне не прикоснётся!

«Всё в порядке? Эй? Ты как, спрашиваю? Пошли в медпункт».

«Нет. Всё… всё нор… нормально. Честно».

«С тобой точно всё будет в порядке»?

«Да».

«Уверена? Не больно»?

«Да… Всё в порядке. Мне, правда, не больно».

Тик-так. Тик-так. Тик…