Они не поведали его историю, а надо бы. Ох как надо… Он всегда знал, что рано или поздно кто-нибудь соединит все эти точки. Что это произойдет, надо лишь дождаться момента.

Он это предвидел. Предвкушал.

И вот момент настал. Однако публика должна услышать всю историю целиком. А не эту куцую, одностороннюю коповскую версию с массой недомолвок. Нет. Надо будет им ее отправить.

Он открыл браузер и нашел сайт «Гленмор-Парк газетт», а на нем — имейлы двоих репортеров. Один — Стив Поллард, другая — Рикки Нейт.

Он подбросил монетку: орел — Рикки, решка — Стив. Результат проверять не стал, а вместо этого накрыл монетку случайной бумажкой, что лежала на столе.

Пред…

Стив Поллард, судя по его статьям, казался человеком серьезным, склонным к проверке и перепроверке фактов, объективности и открытости в их освещении. Рикки Нейт, напротив, выглядела особой экзальтированной, склонной к хайпу, смакованию деталей, сенсациозности и изобличению всех и вся.

Так кто же поведает его историю?

Монетка лежала прикрытой долгих пятьдесят минут.

…вкушение.

Наконец он больше уже не мог этого выносить и поднял бумажку.

Ага.

* * *

Митчелл сидел на кухне напротив Полин, за утренним кофе. Накануне он вернулся домой посреди ночи, после долгих часов, проведенных за изучением списка моделей и кандидаток с компьютера Аттикуса Хоффмана, а также их проверкой и сличением в попытке найти связь между ними и жертвами убийств, чтобы как-то предотвратить следующее нападение.

Идея едва ли осуществимая. Гленмор-Парк — место не такое уж большое. Многие модели были знакомы с одной из жертв или имели с ней общих друзей. Разумеется, все знали Аттикуса. Отдельный день пришлось бы положить на звонки и интервью с ними. Перспектива не из радостных.

— Гляди-ка, здесь статья о вашем серийном убийце, — сказала Полин, «зазумив» на планшете картинку. При просмотре она ела мюсли. Все это утро они почти не общались; Полин явно сердилась, хотя и непонятно за что.

— Ну да, — сказал он устало. — Сейчас вообще много будут писать.

— И вправду двинутый на всю голову, — пробормотала Полин. — Рассылать сообщения жертвам, а в прицепах к ним — эту шнягу? Ну и методы… Пипец.

Митчелл ошеломленно уставился, а затем выдернул планшет у нее из-под руки.

— Эй! — сердито вскрикнула она, но он проигнорировал.

Детали методов убийства были сугубо для служебного пользования; эта информация огласке не подлежала. Митчелл бегло просмотрел статью, и сердце у него тревожно екнуло. Здесь было выложено все подчистую. Статья включала в себя и тексты сообщений, и вложения к ним. Здесь также указывалось, что все жертвы были «необычайно красивы». Статья даже присваивала убийце имя: «Вестник Смерти». Что, черт возьми, происходит?

Митчелл поискал внизу имя репортера. Рикки Нейт.

— На, — сказал он, пододвигая планшет к Полин.

Надо же, какая лажа… Черт его дернул поддержать эту идею насчет пресс-конференции! Джейкоб с капитаном явно чуяли, что примерно так все и сложится. Он встал и взялся расхаживать взад-вперед по крошечной гостиной, после чего достал из кармана мобильник. На сайте «Гленмор-Парк газетт» нашел номер телефона и набрал его.

— «Гленмор-Парк газетт», — ответил молодой женский голос. — Я Наоми, чем могу вам помочь?

— Можно пригласить к телефону Рикки Нейт?

— Очень жаль, но Рикки сейчас нет. Хотите оставить сообщение?

— Это детектив Митчелл Лонни из полиции Гленмор-Парка. Мне нужно срочно с ней поговорить. Вы можете дать ее номер мобильного?

— Личные телефоны наших репортеров конфиденциальны, — ответила секретарша. — Если вы оставите сообщение, она вам перезвонит, как только…

— Речь идет о серийном убийце. Мне нужно говорить с ней прямо сейчас.

— Я же сказала, личные телефоны наших репортеров — это стро…

— Ладно, слушайте, — перебил Митчелл, теряя остатки терпения. — Запишите номер моего нагрудного знака. Позвоните в департамент. Убедитесь, что я действительно, черт возьми, детектив, а затем попросите Рикки Нейт перезвонить мне по этому номеру. Незамедлительно.

На мгновение воцарилось молчание, а затем секретарша спросила номер его значка. Он продиктовал, и она повесила трубку. Через несколько минут зазвонил мобильный, и Митчелл сразу же ответил:

— Алло?

— Детектив Лонни?

— Рикки Нейт? — Он нареза́л круги вокруг журнального столика.

— Да, это я. — Голос был низкий и грудной. Многие наверняка находят такой типаж сексуальным. Хотя было бы лучше, если б она выкашляла этот засор из своей трахеи.

— Я детектив Митчелл Лонни из полиции Гленмор-Парка. Я звонил по поводу вашей статьи в газете.

— Я сама собиралась вам звонить, — сказала она.

— Вот как? — Он несколько опешил. — Вам кто-то сообщил мои координаты?

— Да не лично вам! В полицию. Сообщить, что на меня выходил убийца.

У Митчелла зашевелились на загривке волосы.

— Да вы что? — прошипел он. — Когда? Каким образом?

— Вчера вечером, прислал мне электронное письмо, — совершенно спокойно ответила Рикки. А с ним переслал свои сообщения и аттачи. А еще упомянул, что все его жертвы были невероятно красивы. Установка у него делалась именно на это.

— Почему вы не сообщили нам об этом сразу, по свежим следам?

— Ну, было уже слишком поздно. Я решила, что это может подождать до утра, — ответила она.

Ему захотелось просунуть руку в трубку и задушить ее. Задержка со звонком была абсолютно понятна: репортерша не хотела, чтобы выход статьи заблокировала полиция.

— Мне нужна копия этого письма, — сказал Митчелл. — И необходимо встретиться с вами.

— Надо же, какое совпадение! — Голос звучал так, словно она сдерживала улыбку. — А я как раз хотела взять интервью у вас.

— Насчет этого посмотрим, — резковато сказал он. — Как скоро вы можете к нам приехать?

— Буду через час.

— Хорошо. До встречи.

Митчелл кипел от злости. Схватив свой дипломат, он вышел, продумывая, как лучше построить диалог с Рикки Нейт.

И лишь прибыв на работу, понял, что не попрощался с Полин.

* * *

Рикки Нейт была молода, на вид ей было не больше тридцати лет. Кожа с теплым, бронзово-смуглым оттенком, оттеняющим ее темные глаза. Волосы собраны в небрежный кудрявый пучок. Сидя напротив детективов в допросной, она посматривала на них с легкой улыбкой. Митчелл мгновенно проникся к ней антипатией. Во всем ее поведении сквозило что-то высокомерно-насмешливое. А он очень не любил, когда на него смотрели подобным образом.