Он попробовал — с первого же дня оказалось, что это довольно трудно.

Вначале у него просто ничего не вышло: одно дело — школьное сочинение, совсем другое — создать нечто, что будет интересно читать кому-то еще, кроме школьного учителя. Пересказывая идеи и зачитывая отрывки своих произведений, он замучил и распугал всех своих знакомых. Распечатывая готовые творения, он загнал принтер, но ничего путного не выходило.

Тогда он решил переключиться на литературу для детей, это казалось проще, но так было только на первый, дилетантский взгляд. Детская литература требовала не только воображения и бойкого пера, но и знания самих детей, а этого ему, за неимением собственных отпрысков, как раз и не хватало.

Он снова начал писать для взрослых. Не то чтобы у него опять ничего не вышло — просто он не был вхож в мир литературы, где главными все же были издатели. Почти год он со своими опусами обивал пороги издательств, но никто не хотел его печатать. В вежливой, но недвусмысленной форме ему отказывали, находя для этого самые разнообразные отговорки. Большинство причин сводились к «низкому литературному качеству произведений». Но Сергей не сдавался, он писал, писал и писал. И наступил момент, когда количество перешло в качество. Знакомые теперь не избегали встреч с ним, а публичное чтение отрывков из его романов уже никого не вгоняло в жар. Он попробовал еще раз пройтись по издательствам — на этот раз к его творениям отнеслись более благосклонно, и, после нескольких месяцев мучительных сомнений, ожиданий, волнений, он наконец держал в руках свои первые опубликованные романы…

Но сможет ли он писать теперь, после такого неслабого удара по голове? Да, знания первой супруги сейчас были бы очень кстати…

С трудом вытащив пострадавшего из бака, Леонида помогла несчастному добраться до его номера.

— Кто это вас так? — озабоченно поинтересовалась она, осматривая небольшую, но глубокую ранку на затылке. — И зачем вас выкинули в помойку?

— Меня не выкидывали, — вяло усмехнулся Сергей. — Я сам туда… упал. И ударился головой.

— Конечно, конечно… Видно, вы кому-то здорово насолили, — покачала головой девушка.

— Вам, например.

— Судя по состоянию вашей головы — не мне одной, — отрезала Леонида. — К тому же я не стала бы вас выкидывать. Я бы вас просто придушила. Или утопила.

— В душе, — нашел силы усмехнуться он.

— Это как вам угодно.

Она принесла мокрое полотенце, помогла пострадавшему умыться, а потом позвонила Анвару и попросила вызвать врача. И только тут Сергей вдруг вспомнил и всполошился:

— Газета! Мне нужна газета! — почти умоляюще обратился он к Леониде. — Там, в баках… Я ее искал…

— Газета? — женщина подумала, что это просто какая-то эпидемия сегодня — всеобщее желание покопаться в мусоре, к тому же ее руками. Она знала, что ни за что больше не подойдет к отвратительным контейнерам. Даже по просьбе раненого.

— Да, но я ее не нашел! Не могли бы вы… Мне нужно, очень нужно! — взгляд его был таким умоляющим, что Леонида сдалась.

Она вышла из гостиницы и, завернув за угол, увидела, как нагруженный мусоровоз пытается разъехаться на узкой дороге с машиной «Скорой помощи». «Что ж, значит, кому-то сегодня не судьба найти свои потери!» — с облегчением подумала Леонида, направляясь к шоссе, чтобы встретить медиков.

Безвозвратной пропажей газеты Сергей был огорчен гораздо больше, чем диагнозом «легкое сотрясение мозга», поставленным местными врачами. Леонида утешала его как могла, втайне считая, что от удара головой он просто слегка сдвинулся и после лечения это пройдет. С большим трудом ей удалось уговорить пострадавшего отправиться в город, в больницу, после чего она вернулась к себе в номер, где ее уже поджидал оживленно потирающий руки жених.

— Представляешь, блокнот нашелся! — радостно сообщил он. — В кармане пиджака. За подкладку завалился, там у меня дырка. Но теперь-то уж я его точно не потеряю, во-первых, потому, что у меня же будет ангел-хранитель, который, как я надеюсь, даст смертельный бой всем прорехам на моей одежде… А во-вторых, потому что этот блокнотик уже закончился, и я решил начать новый! Кстати, я отдал Анвару пленку — свою и твою, он должен сегодня отвезти в город. Дня через два будет готово! А для свадьбы я уже зарядил новую, на 12 кадров. Думаю, нам должно хватить…

Прошло два дня.

Легкое сотрясение мозга оказалось пренеприятной штукой — все это время голова болела так, как будто ее накануне использовали вместо футбольного мяча. В том месте, где на затылок наложили швы, кожу сильно саднило. Но все это было пустяком по сравнению с его душевным состоянием. Сергей впал в некое оцепенение, его поездка в больницу и все время пребывания там прошли для него как во сне — то ли от таблеток и уколов, то ли от охватившей его депрессии.

Он неотрывно размышлял о двух вещах: во-первых, о том, кто и зачем мог его ударить, а во-вторых — об очередной свадьбе Леониды.

Убить его явно не хотели, похоже, просто намеревались на время вывести из строя. Неужели брачный аферист догадался, что он выслеживает его?

И тут его обожгла догадка — парочка в темноте! Хозяин и Ирина… Может, это турок огрел его по голове, когда почувствовал слежку? Или сама Ира? Вполне может быть, мужиков в отеле вообще почти не осталось, так что теперь ему волей-неволей придется сконцентрироваться на женщинах! Господи, как же он запутался во всех этих переодеваниях!

Кстати, теперь под наибольшим подозрением находятся «молодые голубки» — Семен Самуилович и все та же Леонида. От этой дамочки никуда не деться, как ни крути! Может, это она и грохнула его по черепу? А потом сама же и вытащила? Но зачем ей это было нужно? Ах да, ведь за то время, что он провалялся в мусорном баке, было объявлено об очередной помолвке! Может быть, его устранили, чтобы он не смог помешать? А как он мог помешать? Бред, полный бред!

Мысли роились в голове, беспомощные, суматошные и суетливые, как муравьи.

Ему бы сейчас отдохнуть, затылок просто раскалывался от боли, но он уже не мог отвлечься от этого дела, оно и стало его самой большой «головной болью». Прямо из больницы он послал Алексею очередной факс с запросом разузнать побольше о Семене Самуиловиче. Бездействие друга, отсутствие информации, которую он запрашивал раньше, уже начало раздражать его, о чем он в довольно крепких выражениях и написал в своем последнем послании.

Итак, он должен попристальней приглядеться к дамочкам. Да, если ему когда-нибудь удастся выбраться из Турции живым (в чем он уже очень и очень сомневался), за ним навсегда закрепится репутация распущенного, аморального типа, нудиста и маньяка. Хорошо еще, если не привлекут к суду за сексуальные домогательства!

Но деваться некуда. Хотя… В его ушибленном мозгу возникла безумная идея… которая очень быстро оформилась во вполне приемлемый план. Если бы его удалось осуществить, он одним ударом смог бы убить даже не двух, а сразу несколько зайцев… И окончательно погубить собственное доброе имя.