– Наташа, мы ведь вместе будем встречать Новый год?

– Да. – Наташка ведь не могла объяснить, что с большим удовольствием встретила бы Новый год в компании кого-нибудь из подруг.

– На Новый год принято запекать гуся. Я принесу, а ты приготовишь!

Она представила процесс приготовления гуся и пришла в ужас.

– Миша, но это же очень долго!

– Наташенька, это давняя традиция. Моя мама считает, что залог семейного счастья – правильная встреча Нового года.

– Миша, но правильная встреча Нового года – это совсем необязательно гусь.

– Наташенька, еще как обязательно. И гусь, и оливье! И новогодний торт. Разумеется, помогу я тебе все это приготовить, принесу продукты. А маму мы навестим утром первого января. Ты не возражаешь?

Она кивнула.

– Вот и отлично.

В общем, сейчас Наташка сидела и думала, зачем ей все это? Визит первого января к Евгении Анатольевне, вместо того чтобы заказать с Катей вдвоем их традиционную первоянварскую пиццу. Ну с оливье она еще как-нибудь справится. Например, закажет салат в кулинарии. Как и другие новогодние закуски. Интересно вот только, где это Евгения Анатольевна набралась таких новогодних представлений? И как бы сделать так, чтобы Михаил ушел часа в четыре утра первого января и числа до пятого не появлялся? А она отдохнет и, может, станет добрее. Теоретически. Правда, если даже отправить нудного Михаила, останется еще Кирилл. А с ним все гораздо сложнее. Скорее всего, нормальная мать не разрешила бы своей дочери встречаться с юношей с таким анамнезом. Диагноз его брата Наташку не пугал по личным причинам – чувство вины перед Инкой никуда не делось.

Много лет Инка была ее лучшей подругой. Они как оказались первого сентября в первом классе за одной партой, так и сидели вместе все десять лет. Поступили, правда, в разные институты: Инка в экономический, Наташка в медицинский, однако виделись минимум раз в неделю. В один год вышли замуж, в одно время развелись. Только у Наташки была Катька, а у Инки – никого, кроме наглой серой кошки. С годами они стали общаться реже, но обязательно созванивались, делились новостями. А года три назад Инка вдруг позвонила ей в дверь в половине первого ночи.

– Привет, не прогонишь? – спросила она с порога заспанную Наташку.

– Нет, конечно, заходи. – Та не сомневалась, что случилось что-то серьезное. – Мне бояться или радоваться?

– Ни то ни другое. – Инка говорила непривычно отрывисто, даже резко.

– Тогда давай чай пить.

– Давай. Только у меня с собой вот что. – И Инка достала из сумки бутылку водки.

– Ты же вообще не пьешь! – изумилась Наташка.

– Теперь, кажется, пью. Во всяком случае, сейчас попробую. – Подруга попыталась улыбнуться, но у нее получилась странная гримаса.

– Так, – Наташка решительно убрала водку и налила подруге вовремя закипевший чай, – перестань валять дурака и немедленно расскажи мне, что случилось.

– Уверена, что хочешь знать?

– Инна! Да что с тобой?!

В ответ Инка зарыдала.

Перепуганная Наталья стала капать в стакан какие-то успокаивающие лекарства, попыталась напоить подругу водой. Наконец Инна успокоилась.

– Ты все-таки объясни мне, что с тобой. Ты поссорилась с кем-то? Рассталась?

После этого вопроса Инка засмеялась, но как-то странно:

– Рассталась! Если бы у меня хватило ума с ним расстаться!

– Инночка, пожалуйста, перестань меня пугать! Что с тобой?

– У меня ВИЧ нашли.

Наташка некстати, по-идиотски подумала о том, что налила Инне чай в Катину чашку. К сожалению, Инка смотрела на нее очень внимательно. Она уже, наверное, видела такие лица.

– Ладно, ты тоже, – горько усмехнулась она.

– Инка, что я тоже? Перестань, разберемся мы во всем.

– Нет, Наташа, теперь уже не разберемся. Пойду я.

– Инна, оставайся ночевать, утром пойдешь!

– Пойду я, – повторила она и направилась к двери.

Остановить ее Наташка не смогла. Не нашла нужных слов.

Когда Инна ушла, Наталья ринулась к компьютеру, облазила весь Интернет, узнала про ВИЧ все, что можно. Решила непременно позвонить утром Инке и обо всем поговорить, позвать ее к ним с Катей пить чай вместе. Но следующий день выдался напряженный, Наташка пришла домой уставшая и не нашла сил для такого разговора. Позвонила она Инне только через два дня. По домашнему телефону никто не отвечал. Наташка позвонила по мобильному. Абонент был недоступен. Вечером она послала подруге письмо по электронной почте, но ответа не получила. Едва дождавшись начала рабочего дня, Наташка позвонила подруге на работу:

– Здравствуйте, будьте любезны Инну Федоровну!

– Здравствуйте, но она у нас больше не работает!

– Как не работает? Пятнадцать лет работала, а теперь не работает?

– Девушка, а вы ей кто?

– Подруга.

– Ну если вы подруга, то должны знать, чту с ней случилось. Такие у нас не работают.

– Вы… вы… – Наташка задохнулась. – Да как вы смеете!

– Все, девушка, до свидания. – И трубку повесили.

Наташка все бросила, отпросилась с работы и поехала к Инке домой. Она звонила в звонок и колотила в дверь, но ей никто не открыл. Только вышла соседка и с упреком сказала:

– Ну что же вы, девушка, шумите-то! Инна Федоровна еще позавчера уехала, сказала, будет у мужа жить.

– А адрес она не оставила? Или телефон? – с надеждой спросила Наташка.

– Нет, не оставила. Да и зачем мне? – И соседка скрылась в своей квартире.

Наташка пыталась найти Инку через общих знакомых, но никто не знал, где она. В отчаянии она даже спрашивала про потерянную подругу у Светы, Толиковой жены. Но даже Света, которая считала делом собственной чести знать про всех и вся, удрученно признала, что не знает, как найти Инну. Теперь уже прошло почти три года с тех пор, но Наташка никак не могла простить себе глупую, непростительную реакцию. Не могла пережить, что не нашла слов для Инны. После этой истории Наташка на любого человека, так или иначе имеющего отношение к ВИЧ-инфекции, смотрела как на Инкиного друга… Именно поэтому она так сочувствовала Кириллу. Вместе с тем Наташка уже не очень представляла, что ей с ним делать: женить ребят рано, прокормить двоих ей будет трудно, да и Катя еще совсем юная… А отвадить Кирилла от дома у нее не поднималась рука. Все равно что выбросить подобранного котенка или щенка обратно на мороз.

Наташка встряхнула головой: Мишку ей жаль, потому что он неустроенный зануда с мамой. Кирилла ей тоже жаль. А ей, Наташке, что с ними со всеми делать? Она пожалела, что так и не научилась курить. Глотнула горячего кофе.