К счастью, жил он и вправду неподалеку — примерно на полпути от кинотеатра до искусственного парка. Так что я довольно быстро довела его до дома, хоть ему буквально становилось все хуже с каждой минутой.

— Так, говори, что ты там за лекарства принимал? — поинтересовалась я, уложив в кровать мужчину, уже фактически не способного передвигаться без посторонней помощи. И, сразу нырнув в аптечку, принялась искать там градусник.

— «Дарвиколд», — простонал Брент, дрожа в постели от озноба.

— «Дарвиколд»? — переспросила я, ища упаковку… и таки нашла ее. Чтобы минуту спустя, прочитав инструкцию к розовым таблеточкам, взвыть: — Ты издеваешься?!

— А что такое?

— Что? Инструкцию читать надо! Да вообще думать о том, что покупаешь! Это же гомеопатическая хрень, которая максимум ненадолго снимает симптомы!

— Ну и? Лекарство же…

— Какое это нафиг лекарство?! Я вообще в шоке, что такая ерунда до сих пор продается! Вроде ведь взрослый мужчина… Так, слушай меня! Лежи здесь, не вставай, я возьму ключ от твоей квартиры и сбегаю в аптеку за настоящим лекарством.

— Да не беспокойся…

— Я не собираюсь устраивать завтра избиение младенцев и выигрывать всухую у полуживого несчастья! Жди и не вставай!

— Ладно-ладно, — проворчал Брент.

Поход в аптеку занял у меня несколько минут, и когда я вернулась, картина практически не изменилась… с единственным отличием: пока меня не было, больной (во всех смыслах) дракон стянул с себя рубашку и брюки, так что теперь лежал под одеялом, судя по всему, в одном нижнем белье. Черт, идиот, хоть бы пижаму надел, или домашнюю футболку!

Ничего не говоря, зато громко скрипя зубами, я таки отыскала градусник и молча всунула его Бренту в рот. Несколько секунд спустя термометр подал сигнал, и я поднесла его к глазам, рассматривая показатели температуры…

— 37,2? А стонешь так, будто там все 39,9, — тяжко вздохнула я, покосившись на моего умирающего лебедя. — Короче, слушай! Я тут купила одно лекарство, должно помочь быстро поправиться. Картридж на пять уколов, делать внутримышечно каждый час. Симптомы не снимает и не облегчает, скорее даже наоборот. Но зато после того, как я тебе все это проколю — к утру полностью поправишься.

— А может лучше «Дарвиколд»? Мне он правда помог, легче стало…

— Слушай, заткнись уже, — пробурчала я, молча прижимая картридж к его плечу, и нажала на кнопку. В тот же миг из картриджа, легко вонзаясь в мышцу, выскочила игла, через которую в кровь впрыснулась первая доза лекарства.

— Ай! Оно жгучее! — закричал Брент, схватившись за место укола, едва я убрала картридж.

— Ну что поделать? Терпи, — закатила глаза я. — Лежи, выздоравливай, а я пока схожу на кухню и приготовлю тебе чего-нибудь перекусить. Если вдруг что — зови.

— Хорошо, — тяжко простонал дракон, запрокидывая голову на подушке, словно уже собирался отходить на тот свет.

Вопреки моим опасениям, основанным на стереотипных представлениях о мужской кухне, холодильник Брента не был пуст. Более того, оказался заполнен нормальными продуктами, а не полуфабрикатами и всякой непонятной дрянью. Более того, нашлись посуда, универсальный кухонный комбайн и хорошая плита. Так что сообразить что-нибудь пожевать не составило труда.

Приготовив рагу с овощами и горячий ягодный напиток, я отправилась кормить больного... И обнаружила, что атмосфера мрака, трагизма и страданий вокруг него если не сгустилась, то уж точно более радужной не стала. Лёжа на спине с запрокинутой головой, дракон тихо, но протяжно стонал, его волевой подбородок дрожал вместе с тихим стуком зубов, а широко распахнутые глаза смотрели в дизайнерский потолок затуманенным взглядом.

— Живой? — робко спросила я, проходя в комнату с подносом.

— Пока да, — слабо прозвучало в ответ. А после, выдержав небольшую паузу, мужчина проворчал: — От этого лекарства мне только хуже стало!

— Блин, Брент, не капризничай! Я ведь говорила тебе, что от него сначала хуже!

— То мое прошлое лучше было!

— То твоё прошлое ни черта не лечило, просто временно облегчало симптомы. А с этим ты до завтра уже выздоровеешь.

— С этим я до завтра не доживу.

— Слушай, чего ты как дитя малое? Хватит ныть, давай лучше покушай. Вот, летит небесный корабль, — поговорила я, просовывая ложку рагу в рот мужественно ноющего дракона.

— А неплохо! — подметил он, прожевав еду. — Все, женюсь...

Оборвав лихорадочный бред, я со страдальческим лицом засунула ему в рот вторую ложку, а после дала запить.

— Нет, правда, для меня, после моего весело брака, умеющая готовить женщина это что-то вроде экзотики.

— Я в прошлом работала в кабаре и с детства дружила с местным шеф-правом, вот он меня и научил немного разным кулинарным мелочам. Но на практике я все это применяю редко, нет времени готовить что-нибудь сложнее рагу, — вздохнула я, продолжая кормить это дитя малое.

— Важно не то, насколько блюдо наворочено, — покачал головой Брент, сделав пару глотков напитка. Который мне, после его капризов, так и хотелось перелить в детскую бутылочку с соской. — Даже яичницу можно приготовить так, что она будет произведением искусства, либо наоборот — несъедобной дрянью.

— Ну, до произведений искусства мне далеко.

— Но все равно очень неплохо.

— Рада, что тебе понравилась моя стряпня, и ты не стал вредничать, выплевывая ее на пол.

— Эй, я не настолько говнюк!

— Вот на данный момент не уверена, — рассмеялась я, скармливал Бренту последнюю ложку.

— Хочешь проверить?

— Подумаю, — подмигнула я и вернулась на кухню, чтобы сложить посуду в посудомойку.

К тому времени, как я закончила с кормежкой бедного маленького больного дракончика, как раз прошел час. И я, несмотря на все нытье Брента, сделала ему второй укол. Итак, впереди ещё три! Целых три укола, когда пациент уже активно сопротивляется.

— Канарейка, я больше не могу, — прошептал мужчина, свернувшись калачиком. — Мне в самом деле паршиво. Кажется, это серьезно.

— Слушай, ну успокойся, это просто простуда...

— А вдруг не просто? — перебил он, резко схватив меня за руку. — Что, если ты ошиблась? Ты ведь не медик! Как ты можешь быть уверена, что я не болен чем-то более серьезным, от чего моя жизнь в опасности?

— Брент… — выдохнула я. Конечно, на лицо были все симптомы старой доброй простуды. Но что, если это и вправду какой-то особой вирус, а я свой беспечностью ставлю его жизнь под угрозу?

— Вызови скорую. Пожалуйста... — простонал он, и в этот момент его затуманенные глаза смотрели на меня с таким беспомощным отчаянием, что у меня защемило сердце.

— Хорошо, сейчас вызову.