Танк Глюконата Кальция – третий «Викинг» с пушкой «Рельса-3» и защитной краской «Грязь» появился на карте сразу вслед за танком Олега. Противники заняли позиции в воронках на противоположных сторонах карты, и бой начался.

Продлился он недолго.

«Рельса» – страшное оружие. Ее снаряд прошивает практически любую броню насквозь. Но этой пушке времени на перезарядку нужно больше, чем «Шафту», примерно в два раза. Олег, точно зная скорость перезарядки «Рельсы» и пользуясь своей скоростью и маневренностью, не получил ни одного попадания, уходя с директрисы огня в последнюю долю секунды, когда снаряд «Рельсы» уже покидал дульный срез орудия. В то время как сам выстрелил пять раз и четыре из них попал. Причем дважды критично. В обычной Дуэли координатор остановил бы игру, дал побежденному зализать раны, засчитал победителю победное очко, и противники вышли бы на второй раунд. Но в Смертельной Дуэли раундов не было, и остановить бой координатор не мог, не имел права. Добивать противника насмерть или удовлетвориться только победой – выбор был за самим танкистом, и только за ним. Даже мнение зрителей, которые, подобно древним римлянам на трибунах гладиаторских арен, голосовали за жизнь или смерть синими и красными огнями сигнальных файеров, не было решающим. Уже победивший танкист мог его учесть. А мог и проигнорировать.

Когда «Викинг» Глюконавта Кальция с заклинившей башней и оплавленной гусеницей бессильно застыл на склоне холма, танкист Шалый не раздумывал над своими действиями ни секунды. Он знал, что там, в недрах боевой машины, в защитной капсуле, его враг еще жив, и не собирался ему эту жизнь оставлять. Три плазменных заряда в упор на полной мощности «Шафта» превратили углеритовую броню в подобие жидкого раскаленного теста. Морда «Викинга» «поплыла», теряя привычную форму.

Трибуны перестали дышать.

С грохотом, похожим на страшный удар грома во время бешеной июньской грозы, взорвался боезапас.

Изящная башня с длинным тонким стволом «Рельсы» воспарила над корпусом, опираясь на столб пламени и дыма, словно какой-то невиданный летательный аппарат, и врезалась в землю. Ствол переломился пополам, крышка верхнего люка отлетела, на месте сенсоров зияли выжженные дымящиеся дыры, и это некогда высокотехнологичное, опасное и красивое изделие рук человеческих мгновенно превратилось в исковерканный и бесполезный кусок углерита, металла и пластика.

То же самое можно было сказать и о корпусе «Викинга» – его верхняя часть под напором взрывного давления расцвела подобием уродливого цветка с черными от копоти и причудливо изогнутыми от жара лепестками, на которых, словно подтверждая свое название, шевелилась, сползая, пузырилась и лопалась, исходила жирным липким дымом краска «Грязь».

Все было кончено. Никакая защитная капсула и скаф-костюм не смогли бы спасти танкиста от смерти в подобных условиях.

Но Олег должен был увидеть труп врага своими глазами.

Он отстегнулся, нажатием клавиши на пульте открыл передний люк и выбрался на броню. Солнце било прямо в глаза не хуже пушки «Твинс», но поляризованное забрало шлема держало удар. Трибуны взревели при виде победителя.

Олег спрыгнул на землю и подошел к искореженному «Викингу». Ему даже не нужно было забираться на корпус – на месте переднего люка зияла оплавленная дыра, и сквозь нее было прекрасно видно почерневшее, скорчившееся в кресле, мертвое – мертвее не бывает – тело танкиста Глюконавта Кальция.

Штаб-сержант Шалый втянул воздух, в котором наряду с вонью горящего масла и защитной краски отчетливо ощущался запах жареного мяса, развернулся на каблуках и пошел назад к своему «Дику». Впереди его ждало еще три боя.

Пока технические службы убирали с игровой карты остатки «Викинга» и труп, Олег успел протестировать узлы и агрегаты своей машины, пополнить боезапас и выпить холодного морса. Нарочно не позволял себе радоваться победе над Глюконавтом Кальция. Во-первых, рано. А во-вторых, интуитивно понимал, что радоваться не надо. Справедливая месть должна совершаться с холодным равнодушным сердцем, словно грязная, трудная, но совершенно необходимая работа. После которой следует принять горячий душ, выпить пива, выспаться и забыть о ней. Желательно навсегда.

Танкист Озверин вышел против Олега на «Мамонте» третьей модификации с пушкой «Шафт» – такой же, как у Олега. Пользуясь тем, что «Мамонт» в два раза тяжелее «Диктатора» и в полтора лучше защищен, он сразу постарался занять позицию на вершине холма, чтобы оттуда отслеживать все маневры противника. И сделал большую ошибку. Скорость и маневренность у «Диктатора» гораздо выше, чем у «Мамонта», чем Шалый немедленно и воспользовался. Он кружил вокруг неповоротливого врага, умело прячась от выстрелов за складками местности и в воронках, сам при этом стреляя пусть и не слишком мощными, но частыми зарядами и неизменно попадая. К тому времени, когда Озверин понял, что двигаться все-таки надо, у его «Мамонта» от перегрузки и двух подряд точных попаданий окончательно полетела система кондиционирования, и температура внутри этого углеритового гроба на гусеницах медленно, но верно поползла к отметке, за которой танкист начинает себя чувствовать живым цыпленком, попавшим в работающий гриль.

Тем не менее «Мамонт» есть «Мамонт». Олегу потребовался весь боезапас и без минуты полчаса времени, чтобы полностью обездвижить эту махину и лишить ее возможности огрызаться. Это была победа. Но Озверин выжил и был доставлен в клинику к доктору Дикому в бессознательном состоянии с тяжелейшими ожогами легких и другими травмами. Франкенштейн вытащил его буквально с того света, заменил одно легкое на искусственное, что полностью истощило финансы танкиста и навсегда изменило его отношение к игре «КТО» – больше за пульт управления он не сел.

Веня Красотуля оказался более серьезным противником. Намного. То, что так будет, Олег знал заранее. Знал также, что хитрый Красотуля, наверняка внимательно изучивший манеру боя танкиста Шалого, выберет для Смертельной Дуэли не классический танк «Викинг» или грозный, но неповоротливый «Мамонт», а быстрый и юркий «Хорнет» третьей модификации с пушкой «Твинс-3». Да, броня «Хорька», как называли его в народе, была намного слабее брони «Дика», но в скорости и маневренности «Дик» этому танку сильно уступал. К тому же попасть в «Хорнет» при его малых габаритах было не в пример сложнее, чем в любой другой танк. Только прицелился, взял упреждение и нажал на гашетку, а этот ловкий бронированный зверек уже изменил направление, мгновенно ускорился или притормозил, и на тебе – плазменный заряд ушел проверять надежность силового купола над картой. Да еще и пушка «Твинс». Она, как и «Шафт», использует плазменные заряды, только несколько иной природы. В силу чего они намного слабее, чем у «Шафта», но зато вылетают из сдвоенных стволов («Твинс» – единственная пушка с двумя стволами), словно маленькие злые шаровые молнии, почти с пулеметной частотой. Черта с два от всех увернешься – нужно прятаться. Или держаться подальше – на большом расстоянии «шаровые молнии» «Твинса» быстро теряют силу. И начальная скорость заряда относительно мала: пока долетит, «Господи, спаси!» можно успеть сказать. Ну или еще что-нибудь. Не столь духовное.