– Предпочитаю за хвост, – сказал Лукас.

– Это тебе только кажется. А на самом деле тянешь за яйца. Бедный котик!

– Ладно, так и быть. Какое сегодня число?

– С утра было пятое июня.

– И ты не помнишь, что случилось пятого июня две тысячи девяностого года? Ровно двадцать пять лет назад?

Валерия ошарашенно посмотрела на Лукаса, мысленно отсчитывая четверть века назад. «Что он имеет в виду? Погоди, погоди… Начало лета две тысячи девяностого. Мне тогда не было еще и восемнадцати, и я только-только выиграла свой первый бой на трофейном «Васпе», заработала первые нормальные деньги и по традиции отправилась их пропивать в «Заднюю передачу». Был такой знаменитый танкобар на Подоле, где собирались все они, отщепенцы, участники самых первых нелегальных танковых боев, из которых потом выросла игра «Красные Танки Онлайн».

Она машинально вытащила сигарету и даже не заметила, как услужливый Стафф преподнес ей огня. Закурила, прикрыла глаза, вспоминая.

Да, это было самое начало лета две тысячи девяностого. Но вот какое число… Вполне может быть, что и пятое. Шумный и пьяный танкобар «Задняя передача». Табачный дым пластами. Деревянные столики, залитые пивом, виски, водкой, пьяными слезами и бог знает чем еще. Она, Лера Стинг, юная и независимая, как сто тысяч звезд на небе, сидела в окружении товарищей-танкистов – равная с равными. Курила свою первую сигарету, пила свою первую кружку горького пива, купленную на свои деньги, и угощала этим пивом и тем, что покрепче, сильных, взрослых, опытных, прошедших огонь и смерть мужчин. Каждый из которых вполне годился ей в отцы или, на худой конец, в старшие братья. В какой-то момент случилось то, что должно было случиться. Не слишком твердо держащаяся на ногах парочка танкистов-ветеранов, зашедшая в бар добавить, приняла ее за обычную фанатку, готовую переспать со всеми, кто приводит ее, фанатку, в восторг. Такие женщины-прилипалы появляются в любой тусовке, связанной с каким-либо приносящим деньги зрелищем, стараются пробиться как можно ближе к тем, кто непосредственно в зрелище участвует, и готовы терпеть ради этой близости любые унижения.

Лера как раз вернулась к своему столику после посещения дамской комнаты, когда эти двое преградили ей путь и в самых недвусмысленных выражениях предложили отправиться с ними в другое место, дабы познакомиться поближе.

«Ты же этого хочешь, киска, верно?» – последовало хватание за разные места и поощрительный гогот. Ну а затем все пошло по накатанному, тысячи раз воплощенному в жизнь сценарию: Лера бьет по морде того, кто ближе, обладателя самых шустрых и наглых лап, и тут же получает в ответ. Ответный удар для нее – неожиданность, ей больно и обидно. Левый глаз «уходит в заплыв». Из правого выкатывается непрошеная слеза. Самое главное – непонятно, как быть дальше. За ее столиком пятеро мужчин. При этом трое уже совсем не вяжут лыка, а двое заняты горячим спором. То ли выясняют, какая боевая машина лучше, то ли какая женщина и в какой конкретной ситуации. Получается, ее потенциальные защитники не замечают происходящего, а остальным и дела до нее нет. В «Задней передаче» нередко распутных фанаток по лицу хлещут! За каждую вступаться – никаких нервов и репутации не хватит. Не говоря уже о здоровье. Что делать, танкисты мужчины грубые, многолетней войной и Серыми Десятилетиями вскормленные, и женщин детородного возраста четко делят на жен и потаскух.

Чудо, однако, произошло.

От барной стойки отделилась ловкая мужская фигура чуть выше среднего роста. Приблизилась, почти нежно перехватила чужую руку, отведенную для второго удара, что-то шепнула владельцу, после чего тот замер, обалдело хлопая глазами. Затем, когда второй обидчик сделал шаг вперед, явно намереваясь изменить ситуацию на более привычную, он был взят незнакомцем за ухо, и Лера услышала вопрос, заданный голосом, в котором звучали очень и очень озабоченные нотки:

– А что это у тебя за ухом, приятель? Что за уплотнение?

– Какое еще, на хрен, уплотнение? – переспросил незадачливый танкист, хватаясь за свой орган слуха.

– Не знаю какое. Ты уж извини, но как бы не онкология. Я бы на твоем месте не по барам шлялся, а отправился к врачу. Чем быстрее, тем лучше. Могу дать адрес.

И пока два танкиста, два веселых друга соображали, что произошло, ловкий незнакомец подхватил Леру под руку и утащил к стойке бара. Она и ойкнуть не успела, как была усажена на табурет и в ее руке оказалась чашка крепкого черного кофе. Горячего и сладкого.

– Спиртного не предлагаю, – подмигнул незнакомец. – Ибо на сегодня, как мне кажется, тебе достаточно. А завтра поглядим.

После чего протянул руку и представился:

– Лукас Левицкий. Бывший командир отдельной усиленной танковой роты бывшей Армии обороны Израиля. Ныне свободный танкист.

Кстати, она так и не узнала, что он тогда сказал первому обидчику – тому, кто ее ударил. Ни тогда, ни потом. Сначала было не до этого, а потом в их жизни произошло столько разнообразных событий, что было бы странно об этом помнить.

– Черт, Дабл, умеешь ты удивить все-таки, – засмеялась она и глотнула дайкири. – Теперь я вспомнила. В этот день четверть века назад ты спас меня от двух пьяниц. И я до сих пор не знаю, что ты сказал одному из них!

– А я разве что-то сказал?

– Сказал, сказал. Я точно помню, что ты что-то ему шепнул. После чего он долго не мог опомниться. А когда пришел в себя, было поздно продолжать сцену, она уже сменилась другой.

Лукас смешно задрал брови и улыбнулся.

– Лер, двадцать пять лет прошло, – сказал он. – Я не помню. Помню только, что обошлось без драки. Но что я им обоим наплел… Уволь.

– Сымпровизировал что-то, как всегда, – сказал Феликс, который, по своему обыкновению, делал вид, что разговор его не касается, но слышал все. – Если импровизации запоминать и повторять, они перестают быть импровизациями и быстро превращаются в штампы. С совсем уже иным эффектом. Но я действительно не знаю этой истории. Рассказали бы, что ли.

– С чего бы? – ворчливо осведомилась Валерия. К начальнику отдела безопасности у нее было двойственное отношение. С одной стороны, она ему доверяла – Феликс и его сотрудники не раз выручали ее в трудных ситуациях, а с другой – она хорошо помнила, что однажды он пытался подбить к ней клинья, да ничего у него не вышло. Не ее тип мужчины, хоть режь.

– Это уж как карта ляжет, – сказал Лукас. – Начальник отдела безопасности, понятно, должен знать как можно больше о своем патроне и сотрудниках. Но не все.

– А мне все и не надо. Но если мы собрались праздновать четвертьвековой юбилей вашего знакомства, то неплохо бы знать, как это произошло.

– Упрямый ты все-таки иногда бываешь, как танк «Мамонт» на крутом подъеме, – сказал Лукас. – К слову о подъеме. Поднялись и пошли. Не здесь же нам гулять, в самом деле. Здесь скучно.

Чемпион мира в боях ВТО, генерал-лейтенант Богдан Эженович Антонюк (игровой никнейм Дан-Бог), не открывая глаз, нащупывает сенсорную панель «колыбели» и открывает ее. Затем переворачивается на левый бок, приподнимается на локте и протягивает руку, в которой тут же оказывается чашка. Подносит чашку ко рту и делает первый – самый восхитительный и живительный – глоток черного, как ночь на обратной стороне Луны, горячего сладкого кофе. Несколько раз он пробовал после возвращения в собственное тело сначала открывать глаза, вылезать из «колыбели», а уж затем пить кофе, но неизменно приходил к выводу, что принцип «глоток кофе – открываем глаза» самый лучший. Большинство танкистов, как он знает, и вовсе обходятся после обратного перехода сознания из тела аватара в человеческое без всяких стимуляторов, но он без кофе не может. Точнее, может, но не хочет. Какой смысл отказывать себе в невинной привычке, если она помогает адаптироваться к реальности?