– Жизнь – трагедия для тех, кто живёт чувствами, а для тех, кто живёт разумом, – комедия. Кать, не суди людей. Ты не имеешь права.

– А спросить, чёрт возьми, что заставило тебя, неунывающую оптимистку, в расцвете лет влезть в эти чёрные тряпки и спрятаться здесь, я имею право?

– Не ругайся, да ещё и в храме, грешница! – поднялась Саша со скамьи.

– Нет уж, так просто я не уеду, пока не узнаю о причине твоего бегства!

Катя уселась поудобней, прикрыла глаза и для убедительности привалилась спиной к стене, всем своим видом демонстрируя, что будет сидеть здесь до второго пришествия, пока не услышит ответ на свой вопрос. «Ну и характер! – подумала Александра. – Придётся сказать. Если удосужилась меня разыскать, то устроить здесь сидячую забастовку ей будет только в радость».

– Отвечаю! Я ушла из дому по этическим соображениям. Не могла больше жить под одной крышей с преступником. Не могла жить на его грязные деньги. Я была женой прокурора, у меня не было другого выхода: или умереть – или в монастырь.

– Но, Саша, у нас в области этих прокуроров штук пятнадцать. И все их жёны по монастырям разбежались, что ли?

– Мы приходим в одиночку в эту жизнь и уходим в одиночку. Каждый отвечает за себя. После того, что я знала, я не могла жить так, как жила прежде. Всё! Больше ничего не могу тебе сказать.

– Ясно.

Катя немного подумала. Ей не хотелось сдаваться так просто.

– Скажи, а ты можешь взять отпуск, поехать куда-нибудь? Или это запрещено?

– Могу в крайних случаях, если необходимо. Но у меня такой необходимости не возникнет.

– А если твоим родным понадобится именно твоя помощь? – осторожно спросила Катя.

– Моя помощь – в моих ежедневных молитвах за них. Большего сделать я не могу. Монах или монахиня, уходя в монастырь и посвящая свою жизнь Господу, вымаливают прощения для семи поколений будущих потомков и семи поколений своих предков.

Саша принялась подробно просвещать подругу по этому вопросу. Но их содержательную беседу прервала подошедшая молоденькая монашка. Она приветливо поздоровалась с Катей и нашептала что-то на ушко сестре Евдокии. Катя поняла, что неотложные дела во имя Господа призывают подругу.

– Санька, надумаешь приехать – позвони, я тебя встречу. А может, – Катя с надеждой посмотрела на подругу, – рванём вместе к Вере в Италию? Давай на недельку, на Новый год, а? У меня деньги есть на билеты, а там подруга накормит. Соглашайся, Сань!

Катя умоляюще посмотрела на Александру. Та отвела глаза.

– Посмотрим, – уклончиво ответила она. – Не исключено, что я действительно выберусь перед Новым годом могилку мамину навестить. Тогда и позвоню. – Будем прощаться, – улыбнулась она.

Катя ей не поверила. «Пообещала, лишь бы от меня отделаться поскорей. Всё ясно – монашка. Пропал человек!» – с горечью подумала она.

24

Комфортабельный лайнер авиакомпании КЛМ легко взмыл ввысь и солнечная Атланта осталась где то внизу, под крылом самолёта. Мощная «птица» круто накренилась набок и затем, выйдя из виража, стала стремительно набирать высоту. Шасси мягко вплыли в стальное брюхо. На экранах многочисленных мониторов появилась карта Соединённых Штатов Америки. И вся информация о полёте: температура воздуха за бортом по Гринвичу, высота, скорость и время прибытия в Париж. Стрелочками обозначалось направление самолёта, цифры на экранах всё время мелькали, изменялись, пока лайнер не набрал стабильную высоту одиннадцать тысяч метров и скорость восемьсот шестьдесят километров в час. Две симпатичные стюардессы, катившие перед собой столики с напитками, появились одновременно в двух проходах между креслами. Крепкий, коренастый мужчина, с коротко стриженой квадратной головой, цепким взглядом окинул фигуру стюардессы и на вопрос: «что вы желаете выпить?» ответил: «минеральную воду без газа и льда». Ему хотелось выпить совсем другой напиток, например, солёный томатный сок с кусочками льда, а ещё лучше «кровавую Мери». Но дурацкий комплекс опять сработал, и он повторил фразу, как попугай, точно с такой же интонацией за сидящим рядом с ним холёным американцем. Правда, повторил с сильным акцентом и даже вспотел от напряжения. Выпив тёплую, безвкусную воду, он опустил спинку кресла и прикрыл глаза. «Восемь часов полёта! Чёрт возьми! И ни одной русской морды», – раздражённо подумал он. Поговорить не с кем, выпить тоже». Большинство пассажиров надели наушники и принялись выбирать развлечения на свой вкус. В каждой спинке кресла был вмонтирован экран, и можно послушать любимую музыку или посмотреть фильм. Ивану ничего смотреть не хотелось. Его мутило после выпитого вчера огромного количества водки. Странно, его мутило только после выпитого, а воспоминания прошедшей ночи не вызывали никаких чувств. Не было ничего волнующего в этих картинках, которые он перебирал в своей памяти. Обычно, ему нравилось вспоминать и ещё долго приятное возбуждение не оставляло его, но видно, всё с годами притупляется. Зря конечно он так погорячился вчера с этой девкой, это ж не в не какой нибудь Мазанке Красноперекопского района, а в штате Джорджия, вот и пришлось в срочном порядке свалить от греха подальше. Девица очухается часов через пять, не раньше, проверено опытом. А его уже и след простынет. Но, теперь сюда ни ногой, дорога закрыта. И он стал мысленно планировать свои дальнейшие действия. «Первым делом нужно встретиться с Ромкой, – подумал он. Придётся ему ещё отвалить «капусты». Жаль, конечно, но по другому никак. Этот «макаронник» наверное, уже «прозрел» и заяву накатал. По-любому, моё настоящее имя в международном розыске и статья меня дома поджидает, сто девяносто первая: «присвоение чужого имущества путём злоупотребления служебным положением», здесь придётся пополам делиться, меньше не получится. Не смогу же я дома, где меня знают, жить под чужим именем. Так что, выход один: делиться. Зато гарантия, Ромка молодец, слово сдержит и меня отмажет. Правда, смотрит на меня, сволочь, свысока, вроде он такой чистенький. Последний раз упрекнул меня, что жить красиво хочу не по заслугам. И ещё лауреатов, каких то вспомнил, какой то Букеровской, и чёрт те ещё какой то Пулитцеровской премий. Надо, же, а запомнил! – У меня, видишь ли, запросы не по заслугам. А сам, жрёт икру паюсную ложками в собственной сауне, и живёт в особняке шикарном. Небось, тоже, не на зарплату выстроил, а при помощи таких друзей, как я. Ладно, пусть языком чешет, лишь бы не отворачивался от старых корешей. Последний раз с немцем порешали вопросы и все довольны, правда, кроме немца. Сам идиот, такие бабки выложил и поверил, что я смогу их из рук выпустить! Щас! Передам мэру города и он выделит для тебя фрица кусок землицы крымской под твой гипермаркет грёбаный! Размечтался! Тут своего, славянского народа хватает с кучей бабла и желанием куда нибудь поинтересней вложиться. Ромка умница, красиво отделался от незваного гостя, и чтобы больше к нам ни ногой! А я то, грешным делом уже решил его «убрать». Но Ромка молоток, псам своим скомандовал: «фас» и они в пять секунд «нашли» в его машине героин. Бабок с него срубили пацаны и пнули так, что до сих пор дрожит в своём Берлине. Значит, первым делом надо встретиться с Ромкой. А потом думать, что дальше».