Хэлис ничего не отвечал, лишь гладил ее по спине, плечу, руке. Этими прикосновениями он хотел показать, что слушает и слышит ее. Он понимал ее.

– А потом… – прошептала Грейс и запнулась. – Лукас нанял его, ты знаешь, – продолжала она. – Управлять владениями. Иногда мне кажется… я думаю… может, он хотел проверить меня, и я провалила это испытание.

– Брак и основан на этом, – кивнул Хэлис.

– Нет, – немного помолчав, тихонько ответила Грейс. – Из этого ничего не вышло.

Сейчас он любил ее, как никогда.

– Ты прекрасна, – произнес он. – И я люблю тебя.

Ее губы задрожали, и она улыбнулась:

– Я тоже тебя люблю. Впервые я не чувствую, что прошлое нависает надо мной и душит меня. Я почти чувствую себя… свободной. – Она погладила его щеку. – Спасибо тебе, – прошептала она.

Когда Грейс проснулась, постель была пуста и солнечный свет заливал комнату. Она лежала, а воспоминания о прошлой ночи смывали всю печаль.

А как же дочь?

Грейс встала с кровати. Она услышала шум душа и увидела поднос, на котором стоял кувшин с кофе, две чашки и лежала газета. Она налила себе кофе и взяла газету.

«Аммар Тэннос выжил в крушении вертолета», – гласил заголовок.

Это была не статья на первой странице – просто маленькая заметка в углу второй страницы.

Она едва ли успела осознать эту информацию, когда дверь ванной открылась и на пороге появился Хэлис. Он был в одних трусах, на его плечи было накинуто полотенце.

– Доброе утро.

Она взглянула на него, все еще держа газету в руках:

– Хэлис… Хэлис, я только что прочитала…

– Наверняка что-то удивительное. – Он улыбнулся и взял кувшин с кофе.

– Посмотри на это. – Грейс протянула ему газету, указывая на нужную заметку.

Он отвел взгляд от газеты и налил себе кофе.

– И что такого?

– Что такого?! Хэлис, это же твой брат. Разве нет? – На долю секунды она засомневалась в своей правоте. Но ведь не мог он оставаться настолько холодным!

– Вроде как. – Он сел напротив нее и отхлебнул кофе.

Грейс подумала бы, что ему было абсолютно все равно, если бы не напряжение, сковавшее его тело. Казалось, чашка из тонкого фарфора вот-вот лопнет в его руке.

– Утром я подал апелляционную жалобу по поводу опеки.

Грейс моргнула, стараясь понять.

– Апелляцию…

– Команда моих юристов считает, что судья превысил свои полномочия, – объяснил Хэлис. – А так как есть очень мало фактов в поддержку решения суда, то оно явно ошибочное. Думаю, ты можешь получить полную опеку.

– Ты меняешь тему.

– Я говорю о твоей дочери.

– А я говорю о твоем брате. Ты даже не удивлен, что он оказался жив. – Она увидела, как он насторожился, почувствовала его сомнения. – Ты знал, да? – медленно проговорила она. – Ты уже знал.

– Он позвонил мне несколько дней назад.

– И что… что он сказал?

– Я почти не говорил с ним.

– Почему?!

Он резко перевел на нее взгляд:

– Потому что он, как и мой отец, был по уши задействован в тех же незаконных махинациях. Я не доверяю ему и даже не знаю его. Для меня он враг.

– Почему ты не можешь просто поговорить с ним? – спросила она.

– Не вижу смысла.

– Может, он изменился…

Хэлис злобно усмехнулся:

– Люди не меняются, Грейс. Не настолько.

Она вздрогнула:

– Разве?

Хэлис посмотрел на нее, его губы сжались в тонкую линию.

– Ты знаешь, что я не имею в виду тебя.

– Не вижу разницы.

– Не видишь разницы между тобой и моим братом? Да ладно, Грейс.

– А в чем разница, Хэлис? По-моему, мы оба люди, которые совершили ошибки и теперь раскаиваются.

– Ты думаешь, Аммар раскаивается…

– Он же сказал, что изменился…

– Это смешно. Ты совершила одну ошибку и ужасно раскаиваешься, а Аммар совершил тысячи ошибок…

Грейс стало очень неуютно.

– А, понятно. Есть какой-то лимит ошибок, которые можно совершить? Я совершила лишь одну, и поэтому со мной все нормально?

– Ты перевираешь мои слова.

– Я не понимаю, почему ты не можешь хотя бы поговорить с ним.

– Потому что не хочу, – отрезал Хэлис.

– Ты не хочешь прощать его, – медленно произнесла Грейс. – Так?

Хэлис не ответил, но по его глазам она поняла, что угадала.

– Почему ты не хочешь? – спросила она, ее голос стал мягким и печальным. – Почему хочешь помнить всю ту злобу и боль? Я знаю, как это может ранить тебя…

– Ты не знаешь, – коротко возразил Хэлис. Он встал из-за стола и подошел к окну, повернувшись к Грейс спиной. – Я не хочу больше говорить об этом.

– То есть я должна рассказывать тебе все. – Она повысила голос. – Я должна полностью раскрывать сердце и душу, а вот некоторые эпизоды твоей жизни находятся под запретом. Ну что ж, это справедливо.

Казалось, воздух вокруг задрожал от повисшего напряжения. Грейс и не знала, что между ними все еще существовало нечто подобное. Она думала, они полностью открылись друг перед другом и исцелили свои души, но, как выяснилось, это удалось только ей.

– Хэлис, – тихо начала она, – если ты не хочешь прощать своего брата, если ты не можешь поверить в то, что он мог измениться, то как ты можешь поверить в то, что изменилась я?

Хэлис резко выдохнул:

– Это абсолютно другое…

– Нет, не другое. Это одно и то же. – Она печально покачала головой. – Я бы хотела, чтобы это было не так. Но неужели ты не видишь, что эта холодность внутри тебя всегда будет влиять на наши отношения?

Он снова повернулся к ней, его глаза вспыхнули.

– Ты не знаешь мою семью, Грейс.

– Так расскажи мне. Что такого плохого они сделали? Почему ты не можешь дать брату второй шанс?

– Ты стараешься приравнять две очень разные ситуации. Но это просто не работает.

– Но принципы всегда одни и те же. – Грейс встала и подошла к нему. – Задействовано одно сердце – твое.

Хэлис попытался изобразить смех, но он был наполнен недоверием и отвращением.

– Ты имеешь в виду, что я не могу любить тебя, потому что не прощаю своего брата?

Грейс засомневалась. Она не хотела ставить ему ультиматумы или заставлять его делать то, к чему он был не готов или чего был не способен выполнить.