Про долгое сидение напоминала ноющая поясница и чувство выполненного долга. Настя прибежала забрать у меня последнюю тарелку, на которую я погрузила ветку домашнего винограда и пару лебедей из яблок.

– Ну все, Наташ, иди, собирайся. Я здесь приберу.

– Хорошо. Классное платье, – я окинула оценивающим взглядом сестру, которая была одета в темно-синий удлинённый сарафан по щиколотку, поверх которого надела фартук.

– Спасибо.

– Обращайся, – подмигнула ей.

Приняла душ, смыла с себя впитавшиеся запахи кухни. Намазала тело нежным муссом. Почесала специальной тонкой, заранее приготовленной линейкой под гипсом и пошла одеваться.

Длинное синее платье в пол с выразительными белыми лилиями, верх был скроен просто – на широких лямках да и низ не особо пышный и тем очень удобен. Волосы я заплела в две аккуратные французские косы, которые сходились на макушке и были просто заколоты специальной шпилькой, остальную длину, чуть ниже лопаток, я завила в локоны.

В уши вставила удлиненные серьги с маленькими камешками на конце, подкрасила глаза и губы. Я готова.

[i] Песня «Малиновый звон» в исполнении Николая Гнатюка,1987 год.

Все уже сидели за длинным столом, под большим белым шатром с анти-москитной сеткой, наслаждаясь нежным светом гирлянд. С озера тянуло сыростью и прохладой, я даже зябко поёжилась, но целенаправленно вошла ко всем:

– Здравствуйте, гости дорогие! – обратилась я к друзьям деда. Их было семеро, каждого я знала, как родного.

– Тю, Наталья, ты ещё в ноги поклонись, – присвистнул дед Федя.

– Да, проходи, Наташенька, здравствуй! – дед Семён.

Я всех расцеловала в обе щеки и даже своего деда, повторно. Деда Серёжа, деда Саша, деда Михаил, деда Саша-второй и дед Иван.

Заметив свободное место рядом с Костей, направилась в ту сторону. Я так соскучилась за эту половину дня, что не видела, и сейчас с жадностью рассматривала его: темно-синяя футболка, тёмные брюки и тщательно уложенные волосы. Тайно порадовалась, что он с такой же жадностью рассматривает меня. Прежде чем присесть, я пододвинула свой стул вплотную к стулу Кости.

Стол был полностью готов, да что там: все были готовы, даже папа со знаменитым магарычом в руках уже наполнял рюмки великовозрастной восьмёрке – что-либо другое они отказывались пить.

–Наталья, – обратился ко мне деда Федя, – я вот все думаю, когда к тебе сватов засылать? Такая девка выросла.

Хоть это и был традиционный вопрос при всех наших с ним встречах, но сегодня он меня смутил.

– Тыкву тебе под нос, а не невесту, хрыщ старый, – дед Сергей, как обычно, предложил альтернативный вариант моих сватов.

– Да есть у нашей Наташи уже жених. Ваши кони тихо скачут, – басовито рассеялся дед Семен.

– Сёма, да какие кони. Они подохли ещё на предыдущей переправе, – на этот раз лающий смех деда Сергея пересилил всех.

– Ну, все хлопцы, хорош языком трепать. Давайте выпьем!– деда Саша – старший, как обычно, взял на себя роль тамады, – как говорится, совет да любовь оставим молодым, а нам, старикам, остаётся только радоваться за наше продолжение – наследие, что мы оставим после себя. Дорогой наш друг, брат, хоть и не по крови, за все годы нашей верной дружбы мы стали родными людьми. Мы многое пережили вместе и потери, и радости; и вот все, кто остался… мы вновь рядом встречаем ещё один подаренный богом год. Значит, все было не зря. Глядя на твоих детей, можно смело сказать, семьдесят пять лет не прошли просто так. Они были прожиты достойно! И я бы выпил за прошедшие годы, но не буду. А я предлагаю выпить за будущее, которое ещё не настало, мой друг. Толик, за тебя! За здоровье! За твоих детей и внуков. За тебя, мой брат!

Весь стол будто ожил и дружно крикнул:

– Ура! Ура! Ура!

Стук фужеров, и все выпили, даже я – любимое красное вино.

Так задумалась, что вздрогнула, когда Костя стёр с моих щёк влажные дорожки.

– Ну, ты чего? – шёпотом спросил он.

– Извини, просто вспомнила те времена, когда была ещё ребёнком, и деда Саша также произносил тосты, и все были молоды, и было их далеко не восемь человек.

– Это жизнь, Наташ.

– Я и не спорю.

Влажный воздух вновь коснулся моих обнаженных рук, заставляя зябко поёжиться. На плечи мне вдруг опустилось что-то мягкое и тёплое – моя вязаная кофта. На вопросительный взгляд Костя лишь сказал:

– Решил заранее побеспокоиться.

Я насторожилась в ожидании упрёка, но Костя просто чуть заметно улыбнулся и поправил кофточку.

– Спасибо.

Вечер проходил в замечательной атмосфере: дядя Стас и тётя Вера подтрунивали друг над другом; дед Фёдор ещё пару раз хотел у Кости "отбить" меня; мама взяла на себя всю работу хозяйки и иногда ей Настя помогала; девочки что–то делали с телефоном, папа придумывал конкурсы и шарады, а вот тосты неизменно произносил деда Саша, чем ещё несколько раз пробивал меня на слёзы. Один тост про покинувших нас в неизменном бою жизни чего стоил.

Время неумолимо приближалось к полуночи, наши пенсионеры начали собираться на отдых в дом. В процессе застолья мы их всех уговорили остаться у нас на ночь.

Женская половина уже давно убрала основные блюда, остались только чайные принадлежности и остатки торта. Меня к уборке не допустили – мешать я им, видите ли, буду – неуклюжая.

Мы с Костей решили пройтись – растрястись.

И медленно побрели в сторону того же берега, мимо грибной выставки, на деревянную скамейку, стоящую на небольшом расстоянии от воды, но так чтобы все прелести ночного пейзажа были видны. Мы заранее взяли с собой подушки, удобно расположили их на скамье и сели.

Нас окружила ночная песнь природы из шелеста трав и стрекота насекомых, изредка слышались чьи-то передвижения в траве и ветках. Умиротворение…

С Костей мы сидели, обнявшись, и смотрели на небольшие перебежки волн, блестящих в свете луны.

– Наташ, ну почему ты от меня бегаешь? – он медленно гладил меня по плечам, пытаясь передать мне уверенность и успокоить, а-то опять убегу – я такая, еще тот Усейн Болт.

– Я не бегаю.

– Бегаешь. Или… ещё обижаешься на тот глупый спор. Вот хочешь я весь приз Вадиму верну или тебе отдам.

– Не злюсь я уже. Поначалу было обидно, а сейчас переболело. Да и что ты во мне нашел? Посмотри, сколько девушек вокруг тебя вьется. Все ухоженные, наманикюреные по последней моде, а я иногда просто даже ленюсь одеться по-человечески.

– Наташ… я тебя… просто обожаю. Ты такая нежная, любящая. Посмотри на себя, да ты же идеал: самобытная, не похожая на всех остальных, с тобой никогда не бывает скучно и можно поговорить обо всем на свете и, самое важное, ты слушаешь и понимаешь меня как никто другой.