В кабинет вошла Лена, прижав носовой платок к лицу. Она увидела нас, всё ещё так близко стоящих друг к другу, и ойкнула.

Я-то думала, она уже давно ушла! Что она могла подумать?!

— Лена? — первым обратился к ней Брандт сурово. — Что у вас? Оставьте до завтра, как я говорил. В чём дело?

— Мне нужна ваша помощь, не по работе, — она опустилась на диван и разрыдалась.

— Что случилось? — Брандт поспешил к плачущей Лене.

— Вы знаете, Вальтер, я бы из-за пустяка вас не потревожила, — Лаврецкая покосилась на меня, и я снова засмущалась. — Макса нет на месте…

— Лена, расскажите, в чём проблема? Так я смогу вам помочь.

— Я могу выйти! — только сейчас до меня дошло, что она не хочет при мне ничем делиться.

— О, нет, мне, наверное, и ваша помощь понадобится. Если вы не…

— Так не тяните, пожалуйста, — я старалась быть вежливой, но её медлительность начинала раздражать.

— Муж. — Лена снова закрыла лицо руками. — Он опять… Мне нужна помощь. Я не смогу его поднять, мне не справится! Мне не вытащить его… Вальтер, вы же знаете…

Она ещё что-то говорила, но было не разобрать за всхлипываниями. Брандт взял её за руки, уговаривал скорее подняться и ехать домой, вызвать скорую, пока мы в пути. Лаврецкая всё качала головой и подёргивала плечами. За то короткое время, что я провела в компании, видела её разной: решительной, вымотанной, паникующей, но плачущей — никогда.

Наконец-то она прислушалась к словам Вальтера, когда весь его словарный запас по-русски закончился, и он чуть ли не приказал по-немецки отправляться на помощь мужу.

— Поднимайтесь же, поехали, — скомандовал Брандт. — Рита, вы с нами?

— Да, — твёрдо ответила я. — Сейчас быстренько захвачу вещи.

— Ждём вас на парковке.

Вальтер подал Лене стакан воды и помог выпить, придержав, а я поспешила в свой кабинет.

На улице у машины Брадт стоял один. Лаврецкой не было видно и в авто. Подойдя ближе я разглядела её на заднем сидении.

— Чем я могу помочь? — обеспокоенно спросила я, на бегу натягивая плащик.

— Скорее всего, нужно посидеть с ребёнком, пока мы управляемся с Владом.

— Поняла, едем же скорее!

Весь путь до дома Лены никто не произнёс ни слова. Мне было тревожно, и удивляло спокойствие женщины, её неторопливость в офисе. Сама же сказала — приступ, а позволила себе рассиживаться на диване, потягивая воду. Она даже не вызвала «скорую» домой. Возможно, это случилось далеко не в первый раз, и она просто-напросто сорвалась на истерику скорее от усталости, а не от критичности ситуации.

— Рита, — я услышала слабый голос за спиной с заднего сидения. — Побудьте, пожалуйста, с сыном. Пока…

Сняв солнцезащитные очки, я обернулась к Лене и только кивнула в ответ. Если быть откровенной, мне очень не хотелось заходить в чужую квартиру с чужой бедой.

Да-а, денёк…

Я представила себе человека, распластавшегося на полу в коридоре с густой пеной у рта. Он дёргается и беспомощно смотрит на тебя, а рядом плачет ребёнок, который неизвестно уже сколько времени просидел с отцом, которого трясёт в судорогах. Я просто-напросто трусила чужой беды.

Когда мы зашли в дом, меня удивила неожиданная тишина. Только застойный запах лекарств и чего-то несвежего, будто затхлого, выдавал притаившуюся беду.

Мы с Брандтом оставались в крохотной прихожей, пока Лена, не разуваясь, бросилась в кухню, откуда с ней вышел кудрявый маленький мальчик.

— Привет, Михаэль! — как можно беззаботнее поздоровался Вальтер, улыбнулся и протянул руку.

Мальчик только смущённо пожал её в ответ и поздоровался со мной.

Я улыбнулась со словами «Привет, Михаэль» и быстро сняла плащ, но не нашла, куда его повесить — на всех крючках горой висела куча курток, плащей и кофт.

— Рита, пожалуйста, можете бросить на полку, — Лена кивнула в сторону.

— Да-да, а куда нам?

— Сядьте в кухне, закройте дверь, — она чуть подтолкнула ко мне ребёнка, который сразу схватил меня за руку.

Мы уселись за стол на маленькой светлой кухне, которая показалась мне не больше прихожей. Я плотно закрыла дверь и улыбнулась мальчику.

— Ну, давай знакомиться, а то мы уже за ручки держимся, а имён не знаем! Непорядок. Говорят, ты — Михаэль.

— Миша. Это дядя Вальтер всё время так меня называет, это по-немецки, — он снова протянул руку.

Я крепко пожала её в ответ.

— Ах, вот как, по-немецки! Я — Рита. Приятно познакомиться!

Мальчик смущённо улыбнулся, тихо сказав «Да». Внезапно на кухне показался Вальтер, и ребёнок смутился ещё больше.

— Миша, хороший ты хозяин? — серьёзно спросила я, не обращая внимания на Брандта, который оглядывал кухню в поисках чего-то.

— Конечно, хороший, — подобрался Миша. — Это же моя квартира.

— Давай тогда командуй, где у тебя тут чай? Сейчас поставим чайник. А ты доставай чашки и сладости. Обещаю, объедимся и маме ничего не скажем, — подмигнула я Михаилу.

— Вообще-то мама мне не запрещает. Но самые вкусные вон там. Откройте шкаф со слоником.

Я достала пакет с огромными шоколадными конфетами и поручила мальчику открыть его и поднялась из-за стола. Брандт тем временем взял с магнитной панели два ножа.

— Вальтер, как там дела? — тихо спросила я, пока мальчик сосредоточенно развязывал пакет со сладостями, не глядя на нас.

Он молча изобразил правой рукой, будто резко поворачивает ключ в замке, пытаясь открыть, и скривил губы.

— В ванной? — чуть слышно спросила я под шуршание целлофана. Вальтер кивнул и поспешил в прихожую.

— Готово! — торжественно воскликнул Миша и выложил конфеты в вазу.

Мы начали скромное чаепитие, как только мальчик деловито расставил чашки и ложки, пододвинул мне сахарницу. Я налила чаю.

— Очень вкусные! — как можно беззаботнее я похвалила Мишин вкус.

— А что ты ещё любишь? Уверена, обожаешь манку, борщ, щи?

— Не-ет, — протянул мальчик, поморщившись, и засмеялся. — Я люблю, когда мы ходим в ресторан. Но пока папа болеет, мама дома готовит или по телефону заказываем. Да и в этом районе всё равно ничего приличного нет, это папа говорит. Не то, что там, где мы раньше жили.

— А книжки читаешь? Какая у тебя любимая? — я решила поскорее сменить тему.

— Мне мама читает. Я тоже умею, но мама лучше. Очень люблю «Волшебника Изумрудного города». Там у меня картинки такие большие! Я вам покажу. Или я могу сейчас принести… — он было привстал с табуретки.