– Сколько?

– Семьсот на одного! Ну, то есть на двоих тыща четыреста да еще скачок курса прибавь…

– Да-а! Очень прилично вы сэкономили…

– Я считала: тридцать с лишним штук!

– Впечатляет. Правда, когда я считал все свои поездки, у меня получилась экономия в районе двухсот тысяч. Это помимо Италии!

– Ну, конечно, ты же ездил восемь раз за год! Хорошо всё-таки вам, пре-по-да-ва-телям! – на манер телекуклы Каркуши выговаривает она последнее слово. – С фирмы какой-нибудь, особенно где хорошо платят, посередине рабочего года попробуй-ка вырвись! А ты вот – пожалуйста: взял и, никого не спрашивая, столько стран объездил. Правда, на какие деньги ты это сделал…

– Ой, кто бы говорил! А на какие деньги ты Италию, Испанию и Париж объездила? В основном, по крайней мере?

– На свои! – хихикает Гала.

– Ну, да – конечно! На свои! И вообще: если бы ты была на моем месте, ты бы делала то же самое.

…Моя Любовь бросает на меня внимательный взгляд, умолкает на несколько секунд и потом выдает нечто вроде признания на очной ставке:

– Да: я бы предпочла рисковать, но иметь. Слушай, если серьезно: я-то раньше, когда регулярно слышала в сентябре разговоры наших дам с кафедр – кто куда ездил, кто как отдохнул, – даже и не представляла себе, что это всё в таких масштабах делается…

– …Естественно. Но не думай о них слишком плохо. Юные балбесы нынче все уже испорчены до нас. Траву курят? Таблетки пробуют? А какая им разница, что покупать – наркотики или оценки? Вот и мы им даём прикурить…

– …Пока ты не стал со мной откровенен и пока Катя не пришла к нам работать…

– …Это та маленькая худенькая брюнеточка с жутко озабоченным чем-то лицом?

– Да. Могу с тобой поделиться ее опытом по сдачи сессии.

– Ну, давай!

– У них преподы дают курсовые или контрольные, которые решить самому почти невозможно, если только ты вообще блестяще предмет не знаешь. Но неужели они, заочники, будут учить какие-нибудь там реакции по химии?

– Ага. И что: их заставляют покупать решенные контрольные?

– Не заставляют, а просто как бы между делом говорят, что есть, мол, такой-то человек, который их решает, дают телефон или е-мейл. Студенты идут к нему, за семьсот рэ получают то, что надо, а на самом деле этот человек – родственник препода или знакомый. Катя говорит, что она уже седьмую или восьмую контрольную за сессию так покупает.

– Тогда тебе самому мало совсем остается…

– Мало. Зато доказать что-то практически невозможно.

– Можно! Если захотеть…

– …Во всяком случае, гораздо сложнее, чем когда ты сам лично от них берешь. Возьми на заметку. Может, и тебе так стоит делать?

– Я же говорю – там мало выходит!

– Вот… – вздыхает Гала. – Твоя беда в том, что ты хочешь много и сразу. Ну, ладно – это твое дело. Но один случай у них – это да!… Не далее чем вчера про него рассказала…

– Что именно?

– У них сейчас один предмет идет. Вся группа собирает по пятнадцать тысяч за простой зачет.

– Сколько? – чуть не лишаюсь голоса я.

– Пятнадцать.

– За тройку фактически? Это вообще какие-то московские расценки. У нас нигде таких цен нет. Даже на юрфаке, я думаю. А что за кафедра?

– Материаловедения!

– Материаловедения?

– Да.

– И что: там такое сходит с рук?

– Ну, она мне сама сказала открытым текстом.

– А почему они не договорятся всей группой и не сдадут того, кто с них столько требует? Это же беспредел!

– Потому что это завкафедрой столько хочет.

– Какая разница! Даже деканов ментам сдают…

– А я узнавала. У него, говорят, родственник где-то на самом верху. Жаловаться бесполезно. К ректору подходили сто раз – он только плечами пожимает. Ты же Зинатову знаешь со своей кафедры?

– Да, вела она у нас что-то…

– Ну, вот: у нее здесь внук учится. Так она лично ходила к ректору и еле-еле отбила его, чтобы хотя бы с него денег не брали.

«…Такое мне, конечно, может только сниться», – думаю я.

– Ни хера себе… А собирают, конечно, посредники?

– Естественно. Если поймают кого-нибудь – через час позвонят, и их все равно выпустят. А зачет ты уже точно не сдашь. Сколько народу вылетело из института, не набрав вовремя нужную сумму, даже никто не считал! И мало того, этот заведующий всем своим на кафедре дает разнарядку: двадцати процентам вы ставите, восемьдесят процентов заваливаете и направляете ко мне.

– Круто, ничего не скажешь…

– …Круто! Как наша Анджела говорит – помнишь Анджелу? – «Я понимаю, конечно, – всем жить надо, но не столько же!»…

– …Слушай, он каждое лето может себе новый коттедж покупать, Кисюня. Или весь мир объездить…

– Да уж! Не то, что мы с тобой!

Мы одновременно смотрим друг на друга с завистливыми улыбками.

– В меде, я знаю, тоже есть человек, который себе коттедж построил. Знаешь, кто, Кисюнь?

– Кто?

– Один из принимающих этот-то, самый страшный для первокурсников предмет, где названия всех костей на латыни надо выучить…

– А-а, понятно! Ха-ха-ха!

– Вот! Никто выучить не может, он и построил. Но это, правда, за много лет. А тут всего лишь за год – по коттеджу…

– Ну, знаешь, – говорит она, – тебе вообще-то грех жаловаться. Даже в Перу, и то побывал.

– Сейчас вот жалею немного… Мачу-Пикчу – это, конечно, сильно, но и его, и плато можно было бы из Кубы посмотреть, пока там Фидель жив. Умрет – уже не то будет. К тому же в Перу красавиц дефицит, а на Кубе заодно можно было бы и с хорошенькими мулатками покувыркаться…

Она делает вид, что обижена, и поворачивается ко мне спиной, хотя я вижу, как она покусывает губы, чтобы не улыбаться.

– Ну-ну, ладно, я же шучу – ты же знаешь!

– А я вот над тобой тоже так подшучу – скажу, что на следующей неделе вылетаю в Эмираты клеить шейхов!

– Я за тебя не волнуюсь. Ты побоишься это делать, потому что знаешь, насколько ты красива. Любой шейх захочет тебя оставить в гареме, а быть украденной не входит в твои планы. Поэтому ни в какие Эмираты одна ты не поедешь.

– Ха! Ладно, звучит убедительно… – моя Любовь гладит меня по плечу. – Подожди: дверь закрою!

Она выходит к стойке. Почти в тот же момент слышится стук входящей двери, и мою Ненаглядную окликает чей-то женский голос. Он кажется мне знакомым, и я, настроившись за последние десять минут на волну приятного общения о туристическом досуге и не желая сидеть в одиночестве, выбираюсь из укрытия вслед за своей будущей женой. Так и есть: доцентша с кафедры электрохимических производств, в своем неизменном темно-зеленом костюме. Пришла, чтобы отдать Гале сборник рассказов Фолкнера. Я не знаю ее имени, но мы часто видимся и, поскольку как-то спонтанно в свое время начали здороваться, хотя и ни разу не общались, сейчас нет причин для того, чтобы оставаться в стороне от разговора, который она завела с Галой.