– Пароходство есть, при нем мастерские, в них быстро и починят. Тогда я товарища Киселева в известность поставлю.

– Только быстро! Пушки сегодня вывезти, транспорт придет. Боезапас выделите, заявку в штабе оформят и придут. Да, вот еще – из ополчения себе отберите пожилых и умелых, мастеров, одним словом. Пусть арсенал чистят и к отправке оружие и боеприпасы готовят. По мере расхода добирать будем. – Гловацкий задумался – трехдюймовки в 90-ю дивизию, там орудий почти не осталось, Кольты передать ополченцам, в пулеметно-стрелковые батальоны для обороны рубежа по Великой, все оставшееся дать исключительно в 22-й корпус, иностранные образцы пулеметов с патронами будут весьма кстати. К сожалению, советского вооружения почти не имелось, как и мин всех типов. Так, самая малость гранат, четыре десятка пулеметов ДС, новеньких, еще в смазке, но без треног, которые где-то потерялись – а еще говорили, что при товарище Сталине порядок был. Да нет, просто замаскированный беспорядок таился, но как стукнуло страну германским нападением, так сразу все огрехи наружу повылезали.

Самое страшное, что на складах не имелось инженерного имущества, совсем как в его корпусе. Даже лопаты у колхозников забирали – копать же надо, а нечем. Про колючую проволоку он даже не заикался, не готовилась страна к обороне, почти не производила, от царя в наследство не получила – ее тогда слишком мало сделали. Противотанковых и противопехотных мин также не имелось, но тротил был, так что в нескольких мастерских колотили ящики для кустарных взрывных устройств под наблюдением саперов. Но сколько сделают, вот в чем вопрос – под ВУ можно хоть снаряд, хоть шашку тротила приспособить. Но время, время!

Успел Гловацкий за ночь чертеж конструкции противотанкового «ежа» нарисовать, о таком заграждении даже саперы не знали, может, он позднее должен был появиться?

В мастерских, где имелись сварочные аппараты, уже кипела работа, и пробную партию должны были выдать к вечеру, там и обкатать трактором и Т‑26. Опять же, Псков не Ленинград, промышленная база здесь мизерная, нет тут заводов. Потому сотня «ежей» роли не сыграет никакой, их нужно массово делать, вплотную ставить в несколько рядов, колючкой оплести. Тогда ни танки, ни пехота врага такого заграждения с ходу не прорвут, долго артиллерией долбить нужно, потом саперов с бронетехникой для растаскивания пускать. Потому он ночью с секретарем Ленинградского горкома говорил, подход делал, и не впустую. Но опять же, все упирается в фактор времени. Пока изготовят достаточное количество, немцы гарнизон УРа в землю глубоко закопают своими гаубицами и бронетехникой.

– Нашего обмундирования мало, тысяч семь бойцов оденем, все запасы и вышли. – Николай Михайлович вздохнул – сам надеялся на другое, думал, что все забито и чего только нет. Присмотрелся внимательнее и увидел, что нет очень многого.

Но вера в добрую сказку у любого, даже крепко битого жизнью мужика завсегда присутствует, в хорошее-то верится, как без этого?!

– Ладно, Сергей Алексеевич, поедем на склад НКВД, посмотрим, что у них имеется. А то чекисты давно нас ждут, а мы здесь железки ворошим…

Настроение у Николая Михайловича стало паршивым, не придумаешь худшего сценария весьма близкого будущего. Нет, на складах НКВД было много обмундирования, хватит весь 22-й корпус приодеть вместе с будущим ленинградским пополнением, да еще одну дивизию включить в него, по всем штатам укомплектованную переодетым личным составом. Хорошая форма, добротная, из нормальной ткани, пошив лучше не пожелаешь, как говорили в его время – настоящее европейское качество. Винтовки и пистолеты тоже нашлись, вот только это все оружие, по сути, хлам!

А потому хлам, что претензий к нему нет, вот только использованию подлежит краткосрочному, после чего можно выбрасывать. Ибо винтовка без патронов есть простая палка, пистолет – булыжник, а пулемет – обычная дубина. На складах практически нет патронов ни к чему иностранному. И в самом 22-м корпусе лишь два БК, неделя упорных боев, ну пусть даже десять дней, и все – две дивизии полностью потеряют боевую ценность. Две дивизии!

В Первую мировую войну царская армия испытывала жесточайший патронный и винтовочный голод, а потому закупали все подряд и у кого угодно: Англия, Франция, Япония, США, Италия и многие другие страны – поставщики. Чуть ли не на всех материках, за исключением Африки (откуда в колониях оружейные заводы – это ж смерти подобно белым сахибам негров вооружать) и Антарктиды («стволы» пингвинам без надобности). Два десятка образцов винтовок со своими патронами создали невероятную путаницу, а обеспечение частей патронами стало настоящей проблемой тыловых служб, ее непрекращающимся кошмаром.

После Гражданской войны победившие большевики собрали все это добро, добавили «подарки» интервентов и упрятали на склады в мобрезерв. Хранилось много – но сейчас-то пусто?! Знающие люди сказали, что с 1936 по 1938 год почти все куда-то увезли, найти невозможно. Гловацкий быстро сложил года – все правильно, шла война в Испании. Республиканцам везли иностранное стрелковое оружие со складов – «Комитет по невмешательству» не упрекнет, и от головной боли избавление, за которое Мадрид еще золотом рассчитался. А то, что сейчас осталось, есть наследство буржуазных Эстонии и Латвии, ставших в 1940 году советскими.

Нет, товарищ Сталин все сделал правильно, сбыв иностранный хлам, к которому патроны делать нужно, а это огромные затраты государства. Все правильно – только 22-й корпус Остров теперь самостоятельно не удержит.

Где здесь найти 114-мм снаряды к английским гаубицам «Виккерса»? Отыщите 40-мм снаряды к великолепным шведским зениткам «Бофорс»? Патроны 6,5-мм к японским винтовкам «Арисака», что поступали в 1915 году на Северный фронт, а после его развала стали наследством новоявленной Эстонской Республики? Может быть, на любом колхозном рынке вы купите «Бритиш 7,71» или «Лебель» 8-мм?

Гловацкий чуть не застонал: левый фланг оборонительной позиции был обречен! Если немцы будут атаковать его очень настойчиво, «эстонцы» останутся без боекомплекта уже через неделю, даже если будут расходовать снаряды и патроны очень экономно. Обычные нормы расходов предполагают 20 патронов в день напряженного боя на винтовку, 620 на ручной и 1400 на станковый пулемет. В наличии присутствует, даже если по максимальному счету складские запасы посчитать, всего по четыре сотни на винтовку, три на ручной и восемь тысяч на станковый пулеметы. На пушки и гаубицы по сто – двести снарядов имеется, на сколько суток боя хватит? К зениткам получше с боеприпасами, но их-то там всего ничего, орудий ПТО побольше, но до норм все равно недотягивают.

– Вы еще оптимист изрядный, товарищ генерал-майор, – обескураженно произнес Гловацкий и закурил. Мозг лихорадочно работал, стараясь найти спасительный выход…

Помкомвзвода 82-го пулеметного батальона старший сержант Власьев Островский УР

Сутки надрывной работы двух расчетов ДОТа принесли свои плоды, и теперь Власьев не смог оторвать своих глаз от творения человеческого. ДОТ просто исчез, превратившись в обычный деревенский сарай, что ставят на дальних пастбищах, с прохудившейся крышею и покосившейся изгородью. Рядом стожок прошлогодней соломы да мирно пасущиеся две коровы далеко на взгорке. Все видно и очень безобидно даже для пытливого взгляда любого вражеского наблюдателя. Прямо мирное лето!