– Боже мой, – тяну тихо, начиная впускать в осознание промелькнувшие мысли. Принимать их как данность.

Таня – любовница своего директора. Они встречаются тайком, и потому дом снят на ее имя, и она не сказала мне ничего по той же причине. Знала, что я буду осуждать, а то и вовсе не пущу никуда, устрою скандал…

Но как, как она могла решиться на такое? В голове не укладывается.

– Что из себя представляет этот директор? – спрашиваю, не открывая глаз.

– Ему сорок один год, в браке девятнадцать, двое детей. Достаток средний, если верить цифрам по оборотам компании за последний год. Но пыль в глаза при желании пустить может.

Я все-таки смотрю на парня, он отвечает сочувствующим взглядом. Киваю, вздыхая.

Так, скорее всего, и было. Он ее соблазнил. Пустил пыль в глаза, наболтал о любви, и она растаяла… Поверила какой-нибудь байке о том, что его брак давно дышит на ладан, и это вопрос времени… Господи, а если она успела влюбиться? Как я буду спасать ее?

– Почему ты мне сразу не сказал? – смотрю на Кирилла, он пожимает плечами.

– Потому что Таня взрослая девочка и вправе делать то, что считает нужным.

– Серьезно? Считаешь ее взрослой? Ей девятнадцать, Кирилл. Понимаешь, девятнадцать? Вот об этом я говорю, когда обозначаю разницу в возрасте. Она ни черта не понимает в отношениях, он ей наговорил глупостей, она и поверила!

– И при чем тут возраст? Ты тоже поверила Антону.

Я осекаюсь, тру лоб ладонью.

– Извини. Ты прав. Просто я переживаю за нее.

– За ее разбитое сердце вряд ли стоит переживать.

Я поднимаю на него непонимающий взгляд, он снова пожимает плечами.

– Прости, Ясь, но Таня из тех, кто с готовностью отдаст тело за деньги.

– Ты что такое говоришь?! – эти слова срываются с губ сами собой, как только я слышу его. Голос становится резче, грубее, тело напрягается. – Не смей, понял, никогда не смей произносить подобное о моей сестре!

Кирилл вздыхает, убирая волосы со лба.

– Прости, наверное, прозвучало слишком резко.

– Ты вообще… Ты думал, когда…

– Похоже, что я решил сказать это просто так?

Мы несколько секунд смотрим друг на друга, я качаю головой.

– И на чем же основаны твои умозаключения? На том, что она уехала с каким-то мужчиной на турбазу? Не слишком убедительно.

Он усмехается.

– А тебе не кажется странным, что мы с ней вроде как встречались, и точку не поставили, ты сама об этом говорила. А в какой момент она сошлась с этим Жихариным? Сколько ему времени понадобилось, чтобы уложить ее в постель?

Я понимаю, куда он клонит. Или Таня легко согласилась на подобные отношения через несколько дней, или принимала ухаживания своего директора еще во время отношений с Кириллом. И то, и то паршиво.

– Но у вас ведь все было неопределенно, – не соглашаюсь с ним. – Ты не делал активных шагов, и она…

– Она делала, – на мой недоуменный взгляд поясняет. – Мы могли переспать уже спустя неделю. И все это время она не просто намекала на секс, а, так сказать, каждый раз шла в атаку. Если это от большой любви, то странно, что Таня так быстро переключилась на другого.

Я тяжело выдыхаю, опуская глаза, вожу пальцем по столу. Новые факты, новые аргументы за них. Но я не готова вот так просто согласиться с тем, что моя сестра…

– Она просто хочет хорошо устроиться, – Кирилл буквально заканчивает мою мысль, я поднимаю на него взгляд. – И я был интересен ей в первую очередь потому, что у меня обеспеченная семья. Не надо уметь читать мысли, чтобы сложить из ее вопросов и комментариев картинку. Таня хочет беззаботно жить и считает, что вполне нормально расплачиваться за это своим телом.

– Не надо так, – скользят просительные интонации, Кирилл поджимает губы. – Не стоит это так воспринимать. Может, она просто хочет семью, может, считает, что ей ближе роль домохозяйки при зарабатывающем муже, это не плохо.

– Поэтому она сейчас на турбазе с женатым мужиком.

Я тяжело выдыхаю, прикрывая лицо.

– Извини, если я резок, – добавляет Кирилл. – Просто я вижу, что ты смотришь на Таню сквозь розовые очки. Я не говорю, что она плохая, нет, она милая, добрая, весёлая, но это не умаляет озвученного мной факта.

– Надо с ней поговорить, – убираю руки от лица.

– Подожди возвращения. Какой сейчас смысл? Это не телефонный разговор. К тому же тебе самой нужно время, чтобы успокоиться и все обдумать.

Я прохожу в гостиную, падаю на биг-бег, закрывая глаза. Кирилл, конечно, прав. Подумать не помешает.

Честно сказать, я не могу принять его точку зрения относительно Тани. Кручу в голове наши разговоры, вспоминаю, чем она увлекается, как вообще себя ведет. Разве может быть, что вот прямо сейчас она с женатым мужчиной в постели… И мне соврала… Сколько раз?

Ведь о Кирилле она всегда говорила расплывчато, никакой конкретики. Он тормоз, он медлит, он любит поболтать… То, что она пыталась все это время активно его соблазнить, мне почему-то не приходило в голову. И уж точно не приходило, что это из-за денег. Он ведь хорош собой, и в принципе мог ей понравиться.

“Ага, идеальное сочетание, – шепчет внутренний голос. – Богатый, молодой, красивый. Глупо такого упускать, да?”

Не мне, конечно, Тане. Я кошусь на Кирилла, который опускается на соседний биг-бег. А если обо мне так же подумают? Еще и извращенкой назовут, взрослая связалась с парнем моложе себя.

Хотя я ведь ничего подобного не хотела, и ни разу даже не думала о деньгах… Возможно, и с Таней так: кажется одно, а на деле все не так?

– Этому может быть другое объяснение, – произношу я.

– Ну поищи.

Кидаю на него укоризненный взгляд, Кирилл разводит руками.

– Извини, если ждала другого ответа. Вы ведь почти не общались, я имею в виду до всей этой истории с вашей мамой. А то, что она выбрала рядом с тобой такую позицию, не удивляет. По факту, ты теперь ей вместо матери, и перед тобой нужно быть хорошей.

– Она любит меня.

– Любит. Может, поэтому и молчит, чтобы не травмировать. Вы слишком разные, это заметно даже первому встречному. И уж тем более это понимает Таня.

Я молчу, глядя перед собой. Да, мы разные. Но это не значит, что не можем быть близки. Но если Кирилл прав, то не можем. Потому что я не уверена, что смогу принять ее образ жизни.

И да, после смерти мамы я чувствую себя за нее ответственной. Она младшая, она родная. Я должна ей помочь разобраться в этой жизни. Объяснить, какие пути правильные, какие нет. Конечно, все сугубо индивидуально, но есть непреложные истины, и одна из них: не спать с чужими мужьями.