Ящерюга кашлянул. Раз. Другой. Постучал по груди и… залп пламени все же вырвался из его глотки, устремился вверх и метко попал в крепление люстры. Та качнулась и… упала вниз. Был бы диаметр поменьше, — вышла бы корона для папиной головы. А так — лошадиная сбруя, точнее, дуга, которая обычно красовалась вокруг лошади, тянувшей за собой повозку.

Отец, в обрамлении люстры, посмотрел недовольно. Причем не на гостя, а на… маму. Та невинно пожала плечами в духе… как интересно получилось. А я убедилась: жгучий перец оказался в тарелке дракон неспроста. Видимо, к нему шло еще и какое-то ядреное проклятие, чтобы ящер побыстрее ретировался, но… Рохт был на месте, а наша люстра — нет.

Отец же невозмутимо снял с шеи «украшение», на всякий случай отставил тарелку и потянулся к десерту. Ящерюга, извинившись, повторил маневр папы. И они вновь вернулись к допрос… разговору об археологии… А с него как-то плавно перешли на оружие. Сначала старинное, потом и современное. Беседе оживилась. Папа с Рохтом даже сошлись во мнениях (жаль, не в рукопашную) по поводу короткоствольных чаромётов и их преимуществ и недостатков в период передела сфер влияния присланных кланов в конце прошлого века в Изначальных землях.

Ужин закончился глубоко за полночь. И во время него даже никого не убили. Первым улизнул братец, потом правда вернулся с костылем. Судя по хитрому лицу брата — он его откуда-то спер, но я не стала уточнять происхождение палки. Держал меня — и ладно.

Мама же вывела отца из кухни под руку: глава нашей семьи никак не хотел оставлять подозрительного дракона без надзора. Но все же ушел. А почетная миссия выпроваж… проводов гостя досталась мне. Я, ковыляя, благо нога уже лишь несильно ныла — заклинания сделали свое дело, — добралась до входной двери. И даже вышла на крыльцо, чтобы убедиться: Рохт не потеряется по дороге от кухни до прихожей и точно покинет наш дом.

И как только мы оказались на улице, дракон произнес:

— Я хотел с тобой серьезно поговорить, Хелл. Ты ведь подслушала мой с шефом разговор в его кабинете…

«Какого?..» — вихрем пронеслось у меня в голове. Как Рохт мог узнать, что я сегодня балансировала на выступе стены рядом с окном главы отдела правопорядка?

Глава 10

Секунда на осознание, а затем я начала лихорадочно себя ощупывать. Где? Куда он его посадил? А главное: как я ничего, тьма дери, не почувствовала. Искать на себе следящее заклинание было тем еще удовольствием, с учетом того, что я стояла на одной ноге и опиралась на костыль. А один ящеристый гад и не думал мне помогать.

— Чего-то потеряла? — наконец поинтересовался Рохт, который наблюдал за моими метаниями с невозмутимым видом.

— Да! Твою совесть! — рявкнула я, а затем тут же с облегчением выдохнула: нашла!

Метка дракона оказалась у меня на затылке, в волосах. Такая мельче и незаметнее блохи. Но я ее достала, аккуратно подцепив ногтями. А после поднесла к лицу, разглядывая плетение. Оно было первоклассным, ничего не скажешь. Если бы Рохт сам не сказал, я бы в жизнь не заподозрила, что на мне что-то висит. Ну… Ящерюга! Даже не знала: восхититься или достать чаромет для контрольного в голову этому интригану. Хотя одно другому не мешало, как утверждал папа…

— А как же твое «ладно, уберу»? — вопросила я, ткнув в прямой аристократический драконий нос следилкой.

— Ну так предыдущую-то я и вправду с тебя снял, — флегматично отозвался Рохт. — Сдержал свое слово, как порядочный джентльмен.

Фраза: «А потом, как порядочная сволочь, нацепил новую!» — я не выпалила лишь по той простой причине, что за входной дверью, спиной к которой я стояла, что-то загрохотало.

Могла поспорить на свою любимую реторту, что это был папа. Нет, подслушивали наш разговор наверняка все трое: и мама, и братец и отец. Но госпожа Бертрандо была более сдержана в проявлениях эмоций, а мелкий — аккуратнее и ловчее.

Рохт не выказал никакого удивления на шум. Словно дракон прекрасно знал, что с той стороны замочной скважины наш разговор с ним — это достояние всей семьи Бертрандо… то есть Страйкеров. Законник лишь произнес:

— Надеюсь, твой отец не сильно пострадал.

Интересно, когда ящерюга успел догадаться, что нас подслушивают? До своей фразы о серьезном разговоре или после? Впрочем, интересовал меня не только этот вопрос, но еще и дюжина других. И первым, сорвавшимся с языка был:

— Почему не мама? — поинтересовалась я с любопытством.

Нет, я слышала, что мантикорозаводчики по звуку могут не только определить вес и размер уроненного их питомцем предмета, но и полностью идентифицировать тот, а по звуку тыгыдыка определить местоположение пушистого бедствия, но чтобы это работало с отцами…

— Падение было грузным. Твой брат упал бы мягче, впрочем, как и мать, но госпожа Страйкер, как истинная черная ведьма, наверняка не удержалась бы от проклятия.

— И откуда ты так хорошо успел узнать ее характер? — скептически поинтересовалась я, хотя, по правде, было жутко любопытно.

— Из тушеных овощей. Жгучий перец с огненным проклятием она же мне положила? — уточнил дракон.

Тут за дверью послышался тихий удар, а за ним сдавленное шипение.

— А вот и проклятие, — одними губами произнес дракон, глаза его при этом нагло смеялись. — Будем ждать брата? — уточнил спустя несколько секунд Рохт.

— Ник, выходи! — я ударила в створку костяшками не оборачиваясь, испортив тем веселье ящерюги.

Почти тут же приоткрылась дверь и оттуда высунулась заинтересованная голова братца со словами:

— Мы, между прочим, все ждем! Так когда вы о серьезном будете говорить? — поинтересовался ничуть не смущенный братец. — Кстати, о чем?

— О предложении руки и сердца, — не моргнув глазом соврал Рохт.

Судя по тому грохоту, который раздался, кто-то скоропостижно скончался. И я гадала: диван это или софа? Потому как рухнувшего папу могли не выдержать оба.

— Это месть? — уточнила я, припомнив, как сама угрожала дракону в подсобке лаборатории, что если он меня арестует, то я расскажу всем, как он меня домогался.

Рохт ничего не ответил, но судя по его взгляду — да! Это была вендетта в лучших своих традициях: холодного, тщательно спланированного экспромта.

Папа меня за такого «жениха» прикопает самолично. Потому что, как говорится, в мафиозной семье не без осведомителя, но не дознавателя же!

Похоже, братец подумал так же, потому как поспешил уточнить:

— А вы хорошо подумали, господин Рохт? Зачем вам такая жена, которая готовит отвратительно. Еще и калека… — и Ник кивнул, указывая взглядом на мой костыль.

Никогда еще