Это мимолетное видение смутило его. Майкл не слишком интересовался детьми и вовсе не видел в Элизабет ребенка. Боже милостивый, нет. При виде ее прелестных полных губ в отблесках костра он испытывал отнюдь не отцовские чувства.

— Не могу представить вас в Лондоне, — невольно вырвалось у него.

Радость ее тотчас померкла.

— Что вы хотите этим сказать?

Что мог ответить Майкл, не выдав себя? Откуда знать деревенскому доктору, что в высшем обществе не одобряют подобную живость, что великосветским красавицам пристало испытывать скуку, а не радость жизни? Слухи о том, что знатная дама резвится на холме с простыми фермерами, могут нанести серьезный урон ее репутации.

— Кажется, здесь вам самое место, — произнес он. И это было правдой. Такой удивительной женщины он еще не встречал. Майкл всегда воображал, будто положение второго сына дает ему большую свободу, поскольку не накладывает обязательств, связанных с семейным достоянием. А Элизабет, похоже, находила удовольствие, выполняя обязанности, которые представлялись Аластеру тягостным бременем.

— Но в Лондоне я другая, — ответила она. — Наверное, там вы не узнали бы меня при встрече.

Глаза ее смотрели серьезно и строго, но Майклу подумалось, что это, возможно, игра отсветов костра.

— Какая вы в Лондоне?

Один из гуляющих поздоровался с ней, Элизабет приветствовала его кивком и рассеянной улыбкой.

— Не… счастливая, — ответила она. — По крайней мере в последнее время. Знаете, вы верно угадали… в тот день, возле почты. Я действительно искала в газете объявление о свадьбе. Вернее, о помолвке. — Уголки ее рта опустились в грустной гримаске. — И я нашла его.

— Вот как? — Майкл внезапно почувствовал, что не хочет ничего об этом знать. Элизабет тосковала по другому мужчине. Эта мысль отозвалась в нем… смутной тревогой. Он хмуро поглядел на костер и вздрогнул, когда еще один молодой дуралей прыгнул сквозь пламя. Но любопытство душило его, словно подступающая тошнота. Слова, которые благоразумнее было бы проглотить, вырвались у него сами собой: — Чье же это было объявление?

Элизабет состроила рожицу.

— Он не заслуживает даже потраченной на него типографской краски, тем более целого года, который я провела впустую, воображая, будто этот человек наделен благородством.

Деланная беззаботность ее голоса не обманула Майкла.

— Он дурно обошелся с вами.

— Ничего драматичного. — Элизабет небрежно пожала плечами. — На самом деле я сама во всем виновата.

Майкл вновь вспомнил о брате.

— Не вините себя. Любовь — плохой советчик и скверный судья. Потому-то лучше ее избегать. Многие так и поступают.

Элизабет тихонько рассмеялась.

— Верно. Шампанское действует куда быстрее, а похмелье длится всего один день.

Майкл безотчетным движением взял ее под руку. Ему лишь хотелось прикоснуться к ней.

— Пойдемте дальше?

Они побрели сквозь толпу мимо костров.

— Так в этом состоит ваша тактика? — спросила Элизабет. — Избегать любви? Вот почему такой замечательный врач до сих пор остается холостяком.

«Напротив, моя дорогая. Женитьба — самое быстрое лекарство от любви».

Майкл сжал губы, чувствуя странную злость. Он говорил эти слова множеству женщин, подмигивая и улыбаясь, чтобы подсластить горечь предостережения. Но подобная речь не пристала деревенскому доктору. Сказать по правде, такую остроту мог бы отпустить какой-нибудь негодяй вроде бывшего возлюбленного Элизабет.

— Возможно, все дело в лени, — произнес Майкл. — Вдобавок цинизм в отличие от любви редко приносит разочарование.

— Должна признаться, любовь доставила мне несколько ужасных мгновений, — медленно проговорила Элизабет. — Мне следовало бы сказать, мгновений публичного позора, которые изрядно подпортили мою репутацию. — Она закусила губу. — А моя репутация, как вам, должно быть, известно, и без того понесла немалый урон.

Лицо ее залилось краской от смущения. Профессиональная красавица терзалась страхом, что Майкл о ней подумает.

Его охватило странное чувство: желание защитить, нежность и злость — все вместе. Он не мог вообразить себе негодяя, намеренно оскорбившего эту женщину, но с легкостью представил подходящее наказание для мерзавца.

— Люди болтают много вздора. Умный человек не станет прислушиваться.

— О, вы неверно меня поняли, мистер Грей. Меня нисколько не волнует, что скажут люди. Это мой принцип.

Она ослепительно улыбнулась. Прежде эта улыбка могла бы обмануть Майкла, но теперь дерзкое пренебрежение Элизабет показалось ему пустой бравадой. Ему знакома была эта уловка, в прошлом он сам прибегал к ней, спасаясь от злых насмешек школьных приятелей, осведомленных благодаря газетам обо всех перипетиях жизни его родителей.

Склон у их ног неожиданно стал круче. Впереди на фоне ночного неба темнела бесформенной громадой древняя пирамида, нагромождение камней — памятник кому-то давно забытому.

— Прекрасная ночь, — проговорила Элизабет, когда путники достигли пирамиды. Отстранившись от державшего ее под руку Майкла, она поставила кружку на землю и вновь повернулась к нему. В темноте лицо ее казалось таинственным бледным пятном. — Чудесная ночь, и миссис Брауард будет жить. — Раскинув руки, Элизабет запрокинула голову. — Мне так и хочется крикнуть звездам. «Славная попытка, но мы расстроили ваш план! Крохотные пылинки одержали победу!»

Майкл рассмеялся.

— Так кричите. Я никому не расскажу.

Элизабет набрала в грудь побольше воздуха, но мгновение спустя тяжело перевела дыхание. Руки ее бессильно упали.

— Нет, не стоит искушать судьбу. Не хочу, чтобы на Мэри пало проклятие, предназначенное мне.

Майкл коснулся рукой ее щеки, нежной и гладкой.

— Уверен, вы не заслужили проклятия.

Ее теплая ладонь накрыла его руку.

— Но вы понятия не имеете, правду ли говорят обо мне. Хотя вы знаете… — Палец Майкла скользнул по подбородку Элизабет, и у нее перехватило дыхание. — Хотя вы знаете, что я великая грешница.

Его пальцы зарылись в волосы Элизабет. Теперь Май мог притянуть ее к себе… прильнуть губами к ее шее.

— Я на это надеялся, — прошептал он. — Когда я услышал, как мистер Першелл распекает вас за то, что вы редко посещаете церковь, надежда вспыхнула с новой силой.

Их дыхание смешалось.

— Я начинаю думать, что вы вовсе не северянин, — шепнула Элизабет. — Вы слишком очаровательны.

И вновь Майклу показалось, будто он слышит эхо слов брата. Зловещее совпадение. Им овладело странное предчувствие, по спине пробежал холодок.

Желание поцеловать Элизабет стало непреодолимым. Но, поцеловав эту женщину, не станет ли он таким же негодяем, как тот, что бросил ее? Близость, возникшая между ними в последние дни, побудила Элизабет к откровенности, которой Майкл вовсе не заслуживал. Она доверяла ему, даже не зная его настоящего имени. Звала его «мистером Греем».