— Вы давно не заглядывали в правое крыло, дей Белен, — смущенно улыбнулся Прер. Он слегка поклонился: — Такая честь! Прошу, проходите.

Я растерянно переводила взгляд с Белена на Прера. Давно не заглядывал? Думала, он лично… обучает девушек. Как же так? Не стеснительный же Прер их… готовит к жизни куртизанок?

— Благодарю, Клето, — равнодушно ответил Белен. Мазнул взглядом по восхищенным девушкам, да остановился на мне. Проговорил: — Ты сильный маг и прекрасный учитель, но появилось кое-что, с чем вряд ли справишься.

— Знаю, — понимающе кивнул дей Прер и осторожно продолжил: — Но я думал, вы дадите новенькой время освоиться.

Дей Белен улыбнулся так, что по спине моей поползли колкие мурашки:

— Похоже, что времени у нее нет.

— Что это значит? — шептались девушки. — Лигши, ты знаешь? Неужели?.. Не может быть! Везучая!

Ощутила, как пол уходит из-под ног, перед глазами все поплыло. Знала, что Белен скажет, но слова все равно поразили.

— Селесту буду обучать я. — Сухо кивнул: — Следуй за мной.

Вышел, а я не могла сдвинуться с места. При мысли, что мы останемся наедине, даже затошнило от волнения.

— Селеста! — воскликнула Лигши. — Она так побелела!

— Водички? — ехидный голос Анжиолы.

Я вздрогнула и наградила рыжую возмущенным взглядом: только попробуй! И, на негнущихся от страха ногах двинулась к выходу.

***

Гасия что-то о крыше говорила. Где ее нужно починить? Правое крыло или левое? Ноги будто сами повернули в правое. Ладно, проверю… Оценить и договориться с кровельщиком на той неделе. Старик Ложьир рекомендовал новый материал, кричал, что это лучшее, что есть в кровельной лавке. Дорого, конечно… Но если крыша не протечет хотя бы год, оно того стоит.

Правое крыло встретило ароматом свежих лилий. Улыбнулся и прогладил нежный лепесток одного из стоящих в вазоне цветков. Как перламутровая кожа Селесты. Хотелось лизнуть ее, попробовать на вкус, но боялся напугать. Впрочем, он и так поверг девушку в ужас, когда прижал к стене. Возбуждение взяло вверх над благоразумием, но смог сдержаться и ограничился лишь ласками. Ее… Но как же хотел ответить тем же, коснуться бедер, раздвинуть ноги, погрузиться в теплую влажность. Цветок хрустнул в его пальцах, лепестки спланировали на пол.

Судорожно вдохнул и медленно подошел к двери. Гасия сказала, Селеста на занятии. Положил пальцы на ручку, но медлил. Стоит ли дразнить себя? В паху пульсировало, по жилам растекался огонь. Покачал головой: лучше уйти. Но толкнул дверь и замер, едва дыша.

Ее увидел сразу. Фиолетовое платье оттеняло перламутровый блеск кожи декольте, нежные полукружия притягивали взгляд. Каждый вдох девушки мог свести с ума мягким движением груди. Тонкая талия перехвачена нешироким корсетом, стройные ноги в разноцветных чулках будоражили фантазию. Захотелось сорвать подвязки зубами, целовать округлые коленки. С трудом поднял взгляд и улыбнулся при виде горящих глаз Селесты. Ей было невероятно интересно то, о чем говорил Прер. В груди шевельнулось неприятное чувство. Почему на него не смотрит… вот так?

Вздрогнула и, словно ощутив его взгляд, повернулась, и Адор мгновенно утонул в шоколадном омуте влажно мерцающих глаз. Едва сдержался, чтобы не броситься к ней, закинуть на плечо и отнести в свои покои. А там сорвать одежду и запереть навеки, разрешая носить только его рубашки.

Голоса, крики, Клето что-то сказал. Адор моргнул, сжал кулаки. Зря пришел. Сила Селесты зовет его, требует овладеть, забрать, присвоить и стать сильнее. Но отказаться от нее не в силах. Это наваждение, и Адор готов сдаться, опуститься на колени, умолять. Но все еще держался, смотрел прямо, говорил ровно. Но знал, что воля сломлена.

Вышел и, спиной чувствуя, что Селеста идет следом, быстро направился в основное здание.

Ноги едва слушались, сердце прыгало насмерть перепуганным зайцем, искало выход, стучало в ушах, перед глазами плыли разноцветные пятна. Обреченно шла за деем Беленом. При воспоминании об убийственно-завистливых взглядах, которыми наградили меня девочки, сжалась еще сильнее. В горле встал ком, по жилам растекалось пламя даже от пугливой мысли о прошлой ночи. Что он намерен со мной сделать? Будет мучить снова? Зайдет дальше? Почему-то не верилось, что дей на самом деле намерен обучать меня.

— Проходи!

Распахнул дверь и отступил, поспешно отвел взгляд. Не хочет пугать? Давить? Желает, чтобы я добровольно вошла в царство греха? Вспомнила сестричек и, сжав кулаки, шагнула в комнату. О, сколько странных, душераздирающих воспоминаний навевали и мягкий ковер, и проклятое кресло, и тяжелая бархатная занавеска… Сглотнула и, вскинув руки, зажмурилась, да принялась расшнуровывать корсет.

— Тебе жарко? — насмешливо осведомился Белен. — Жмет? Может, помочь?

Вздрогнула и поспешно отступила на пару шагов, затем взяла себя в руки и, вскинув подбородок, посмотрела на дея. Ровно проговорила:

— Спасибо, сама справлюсь. — Он молча изучал меня, по губам блуждала улыбка. Словно снова ощутила ночной поцелуй, жаркий, требовательный, жадный… С трудом отвела взгляд и спросила: — Что я должна сделать?

Дей Белен хмыкнул и прошел мимо, приблизился к окну, коснулся шторы, за которой я пряталась, чуть склонил голову набок. Тихий низкий голос вызвал в груди сладкую дрожь:

— Рассказать.

— Что? — встрепенулась я.

Дей обернулся и посмотрел так проникновенно, что я замерла и даже дыхание затаила.

— Что ты хочешь, Селеста, — пояснил Белен.

— Хочу? — прошептала и непонимающе уточнила: — Я?

— Да, — нежно улыбнулся дей.

Именно нежно! От вида мягко-изогнутых губ мурашки по телу побежали. Собственные губы словно ожгло. Думала, поцелует… Но дей Белен, казалось, совершенно другой сейчас. Ночью дышал неровно, губы подрагивали, глаза масляно поблескивали, тело… Судорожно вдохнула и, ощутив, как жар медленно стекает сладко-мучительной патокой в районе живота, облизнулась.

Дей отвернулся к окну, и в груди болезненно заныло: раньше он никогда не отворачивался. Наоборот, стоило мне лизнуть губу, приближался, смотрел жадно потемневшими глазами. Стало горько, я опустила голову и вздохнула. Почему ощущаю себя провинившейся? Ничего ведь плохого не сделала! Пока…

— Да, Селеста, — бесстрастно повторил Белен. — Что хочешь ты? Это важно. Только узнав твои искренние желания, пойму чем смогу помочь. Пока…

Он немного повернул лицо, словно позволял любоваться своим профилем. Подавила желание провести пальцем по линии носа, коснуться губ. Скрипнула зубами и постаралась сосредоточиться на словах дея.

— Ты не показала истинную себя. Все, что делаешь — игра. Сначала изображала самоотверженную дочь, затем несправедливо осужденную жертву, униженную дею, заботливую сестру, покорную рабыню… — Развернулся и посмотрел в упор: — Сколько еще будет масок, Селеста? Ты потерялась в своих ролях! — Шагнул ближе.