— Вы мне нравитесь. Очень. Возможно, никогда не прекращала вас любить. В того самого дня, как увидела на пороге нашего дома: ободранного, грязного, в крови… Но сияющие алым закатом глаза показались красивее, чем все, что видела до нашей встречи. Вы поразили меня, дей, в самое сердце. И навеки поселились в нем…

Белен дернулся навстречу, но я снова выбросила руку:

— Стойте! Выслушайте мою правду. Я очень зла… В ярости! До ненависти, до желания убить… Да, даже представляла, что вы лежите в ногах и истекаете кровью, как верховный маг. — Мрачно посмотрела на Белена и процедила: — Что бы вы ни думали, что бы ни предположил отец, я не убивала! Помню только то, что узнала вас… — Белен приподнял брови, и я кивнула: — Да, я узнала вас на балу! Несмотря на то что увидела со спины. По движениям, повороту головы, по манере смотреть на собеседника. Пошла за вами… а потом уже стояла над верховным в его покоях.

Горло сжало тисками, дыхание перехватило, перед глазами снова запрыгали жуткие картинки, кровавые сцены, ужасающие подробности.

— Он лежал в луже крови… еще дышал. Смотрел и не видел. Кровь текла отовсюду. Казалось, даже сочилась сквозь его кожу. Я испугалась. Ужас парализовал! Так, что не смогла даже закричать. Слабо опустилась и дотронулась. Не знаю зачем. Может, хотела помочь… или убедиться, что это не иллюзия?

Всхлипнула и, часто задышав, с трудом остановила слезы. Ведь обещала себе, что не буду больше рыдать. И я исполню эту клятву. Хрипло продолжила:

— Вот тогда ворвался дей Уцес. Не знаю, что именно он говорил. Смысл слов ускользал, но я понимала, что он доволен. Не просто доволен, а счастлив! Его блестящих глаз испугалась даже больше, чем мертвеца. Уцес похож на хитрую хищную крысу… И в тот момент я вспомнила. Одно ускользающее, словно вчерашнее сновидение, событие. Дей вел меня за руку в покои верховного и обещал, что мое будущее будет особо радужным. Уцес это отрицал. И никто мне не поверил. И вы… — осеклась и зло посмотрела внизу вверх на неподвижного Белена.

— Ненавижу вас за то, что сделали со мной… — Кусая губы, упрямо не отводила глаз. Добавила тихо: — Но люблю.

Поднялась, приблизилась к Белену и осторожно положила ладони на его вздымающуюся грудь. Ощущая, как сильно бьется сердце дея, проговорила:

— Нравится, когда вы меня целуете. Все внутри сжимается, когда прикасаетесь… делаете это не как другие. Особенно. Внутри рождаются новые и запретные и одновременно болезненно-сладкие ощущения. Кажется, что вы сам порок! Квинтэссенция греха. Надо бежать, прятаться, спасаться, но я не хочу. Потому что жажду погрузиться в вязкую гущу вашей страсти. Так притягательно и так боязно… Мне очень страшно! — Посмотрела в кроваво-черные глаза мага. — Вы понимаете?

Дей рывком притянул меня к себе и, обхватив плечи, зарылся лицом в волосы, судорожно выдохнул. Ощущая, как дрожит дей, как напряженно упирается в живот свидетельство его возбуждения, прошептала:

— Я буду вашей. Сделаю, что прикажете. Стану куртизанкой, игрушкой, кем хотите… — Сглотнула комок в горле и, кусая губы, твердо произнесла: — Но после Девственного аукциона. Пообещайте, что научите меня магии крови за оставшееся время.

Белен сжал меня так, что стало трудно дышать.

— Зачем, Селеста? — хрипло спросил он. — Зачем тебе идти на это? Я могу оградить тебя от позора… Со мной ты в безопасности.

— Не нужно, — вырвалась я. Сжала кулаки и, понимая, что правда болезненно сдирает с меня защитные покровы приличий и разбивает щиты недомолвок, прошипела: — Хочу узнать, кто это сделал! Кто проклял верховного, кто подставил меня, кто преследует мою семью, жаждет погубить моих милых невинных сестер. Узнать и… убить!

Бросилась к Белену и обняла его. Прижалась губами к неподвижному рту, проникла внутрь язычком, провела кончиком по ряду зубов, коснулась его языка. Дей не отвечал, застыл статуей, но я не сдавалась. Не имела права отступать. Посмотрела в его блестящие багровые глаза и, собравшись с духом, мягко спросила:

— Вы… Ты поможешь, Адор?

Белен обнял меня так резко и сильно, что послышался легкий хруст. Надеюсь, не моих ребер.

— Скажи, — выдохнул дей мне в губы. — Скажи еще раз… мое имя!

— Адор, — прошептала я, касаясь кончиками пальцев его щек, подбородка, шеи, гладила плечи и с замирающим сердцем шептала: — Адор. Адор. Адор…

Его имя, как стук сердца, как удары плоти, как бой часов, отсчитывающие неумолимое время, звучало в тишине снова и снова. Белен зарылся пятерней в мои волосы, прижался лбом к моему и глухо простонал:

— Сделай это еще раз… Поцелуй меня. — Потянулась к его приоткрытому рту, и Белен добавил: — Но на этот раз вспомни как шевельнулась твоя магия, представь ее… Попробуй ощутить, как движется кровь. И моя. И твоя… наша. Целуй!

Скрестив руки на груди, Адор стоял у тяжелой бархатной портьеры, стараясь, чтобы с улицы его не было видно. Скрипя зубами, смотрел в окно на Селесту, которая разговаривала с беловолосым парнем. Вирдес пожирал синими глазами девушку, а та улыбалась так открыто и искренне, что в груди разгорался пожар. Захотелось спуститься, схватить за руку, утащить к себе и…

Но он, разумеется, этого не сделает. Итак вчера перестарался. Едва не потерял голову, когда Селеста неумело, но очень старательно целовала его. Впрочем, после слов девушки на душе стало так гадко, что все возбуждение прошло… Почти.

— Зачем тебе это, бутончик? — прошептал он, стараясь не злиться на то, как Селеста дружески прикасается к плечу другого мужчины. Не удавалось. Прошипел:

— Все равно будет по-моему.

Развернулся и пристально посмотрел на дея Лавио. Эсте съежился в кресле так, словно ему было безумно некомфортно, но смотрел так преданно, что Адор раздраженно цокнул языком. Оценил амулет, который провинциальный маг держал в тонких пальцах и недовольно скривился:

— Очень слабо.

Выхватил кольцо и с силой выдохнул. Что за бездарь? Селеста вчера сумела одной капелькой крови наполнить амулет такой силой, что Белен подарил девушке золотой кулон, который она выбрала для первого опыта. Ее пробуждающаяся магия ее тревожила его собственную, звала, обещала, требовала поглотить. И то же будут ощущать маги высшего света на Девственном аукционе. В груди словно все помертвело. Сжал пальцы, кольцо развалилось на части. Упрямая девчонка! Но когда смотрит огромными влажными глазами, произносит имя так нежно… Готов пообещать что угодно. Рыкнул: — Еще раз!

Дей Лавио уныло взял свой кинжал и уколол указательный палец, — другие уже были замотаны бинтами, — выдавил алую каплю на небольшой плоский кулон с коричневым камнем. Белен смотрела на его жалкие потуги и понимал, что зря согласился принять «подарок». Даже с огромной удачей невозможно победить, если настолько слаб.

— Не понимаю, — раздраженно вскочил Эсте. — Не понимаю, почему не выходит! Объясни, Адор!