— Он тоже оборотень? — Егор подался вперед, хотя разноцветные графики понятней от этого не стали.

— Угу.

— Из «Вишневой аллеи»?

— Нет, не похоже, — Сергей помассировал еще ноющую после встречи с незнакомцем шею. — А я-то думал, что Крутицкий, когда говорил, что сбежавший из клуба клиент вынес железную дверь вместе с косяком, просто приукрашивал ради красного словца!

— Ну что ж, сегодня вы видели нашего врага в деле, — Чегет обстоятельно облизал вилку. — А я вас предупреждал.

— А ты, можно подумать, с самого начала знал, с кем мы имеем дело.

— Догадывался.

— Да ну! И с каких же пор, если не секрет?

— С самого начала. Когда ты мне рассказал, что ту девчонку в «Вишневой аллее» собака загрызла, — Чегет отставил пустую тарелку и с хрустом покрутил головой, разминая затекшую шею. — Элитный ночной клуб, и — собака! Абсурд же, верно? Так что я сразу заподозрил неладное и согласился тебе помочь. В первую очередь, чтобы удержать тебя от необдуманных глупостей, когда жареным запахнет… Но не успел.

— Ха! Ты хочешь сказать, что первой мыслью, пришедшей тебе в голову после моего рассказа об убийстве Коляна, это подозрение, что в деле замешан оборотень? — Егор нервно рассмеялся. — А мы-то головы ломаем… Почему тогда сразу не сказал?

— А вы бы поверили? Или же сочли бы, что я намедни малость перебрал?

— Но откуда у тебя вообще такая идея возникла?! С какого перепугу?

— Просто я с этими ребятами некогда уже встречался.

— Ты…? — Егор потрясенно вытаращился на друга.

Повисла звенящая пауза, в которой было слышно лишь гудение вентиляторов анализатора. Обалдевший от удивления Егор и Сергей с застывшей на полпути ко рту вилкой напоминали немного упрощенную финальную сцену из Гоголевского «Ревизора».

— Но… когда… где? — Егор говорил осторожно, как будто он вдруг зацепился ногой за минную растяжку и теперь одно неосторожное движение может вызвать взрыв.

— Давно, в Чечне. Еще в первую войну.

— Ты мне ничего не рассказывал.

— Ну, это воспоминание не из тех, которыми жаждешь поделиться.

— И все же…

— Я тогда, вообще-то, чуть концы не отдал, — проворчал Чегет, задумчиво глядя куда-то в пространство. — Ты же знаешь, я Смерти в глаза смотрел неоднократно, и меня мало чем проймешь, но в тот раз я реально чуть в штаны не наложил…

— Что там случилось? — осторожно подал голос Сергей, когда пауза вновь начала затягиваться.

— Мы довольно долго пасли одну группу боевиков (из идейных борцов за независимость, не наемники, не фанатики), все никак не могли загнать их в угол. Они действовали быстро, дерзко и четко, чувствовалось, что их командир, которого они сами звали «Черным Волком», знал толк в тактике партизанских действий. У разведки на него ничего не было, а сами «чехи» про него всякие байки рассказывали, что его, мол, пули не берут, что он может невидимым становиться, через любое минное поле пройти может, что он оружием вообще не пользуется и убивает только голыми руками… Мы к этим сказкам не особо прислушивались, пропаганда как пропаганда. В общем, массу проблем они нам доставляли, пока мы их, наконец, не обложили. Разумеется, мы понимали, что эти гады попытаются вырваться из окружения, и организовали засады на путях их возможного отступления. И в первую же ночь они пошли на прорыв, нос к носу столкнувшись с моим отрядом.

Чегет снова умолк, погруженный в воспоминания.

— И что? Чем закончился бой?

— То был не бой, то была бойня, — по хмурому лицу пробежала тень давней боли. — Завязалась перестрелка, а в следующую секунду на наши головы обрушился… он.

Никто не решился прервать молчание, терпеливо ожидая, пока Чегет не заговорит снова.

— Знаете, что было самое жуткое? Тишина. Ну, то есть, стрельба, взрывы гранат — все это присутствовало, но вот он сам не издал ни звука, не проронил ни слова. Он не сражался с нами, не дрался, он нас убивал. Молча. Сосредоточенно и методично. Это как, знаете… нет даже не комаров прихлопывать. Тут было больше похоже на сбор урожая с грядки. Вот огурцы — и ты их просто собираешь в ведро и все, — Чегет потер лоб. — Я видел его лицо, его глаза. В них не было ни ярости, ни злости, ни ненависти. Ничего. Он действовал как машина.

Сергей аж поежился — настолько точно слова Чегета передавали его собственные ощущения, испытанные сегодня при встрече с убийцей.

— И он действительно орудовал голыми руками?

— Ну да. Троим он сломал шеи. Походя, с одного удара. Это я видел своими глазами. Насчет остальных точно не скажу, но в итоге в живых, да и то лишь условно, осталось только трое. Мы палили по нему из всех стволов, а он словно промеж пуль проскальзывал и убивал, убивал… Меня он ударил в грудь, да так, что я метров десять по воздуху пролетел. Не будь на мне бронежилета, мы бы сейчас тут с вами не разговаривали. Я и так потом месяц в госпитале провалялся с переломанными ребрами и ушибами внутренних органов. М-да… А когда наши ребята подоспели, он со своей бандой уже улизнул.

— Их потом нашли?

— Как сказать… Преследование организовали сразу же. Поскольку среди бандитов было несколько раненых, то двигались они не очень быстро и далеко уйти не успели. Там их всех и положили. Всех, кроме него.

— Куда же он подевался?

— Никто не знает. Нашли только его брошенную одежду со следами крови, правда, неизвестно чьей. И все. Был человек — и исчез.

— Даже следов не оставил?

— Следов? — Чегет нервно усмехнулся. — Почему же, оставил. С того места, где он сбросил одежду, дальше в лес уходили ясно различимые отпечатки лап огромного волка.

— О! — Егор вскинул брови. — А дальше что?

— Это, собственно, все. Идти за ним по следу никто не решился, и я не могу их осуждать. Но больше тот тип нигде не всплывал и проблем не доставлял. Многие полагали, что в последней перестрелке он был серьезно ранен и не выжил. Я тоже так думал… надеялся… до сегодняшнего дня.

— А сегодня-то что изменилось? — Сергей чувствовал, как слипаются его глаза, и мысли в голове начинают вязнуть.

— Сегодня, спустя столько лет, я встретил его снова. В твоей квартире, — Чегет помассировал переносицу. — Этот взгляд я никогда не забуду и ни с чем не спутаю. Да ты и сам имел возможность ему в глаза заглянуть. Что скажешь?

При воспоминании о схватке, что состоялась в его прихожей, Сергея снова передернуло. Такое и впрямь не скоро забудется.